Часто после спектакля Евгений Александрович признавался, что недоволен своей игрой. А ведь всего лишь за четверть часа до этого зрители и коллеги видели на сцене абсолютно гениального актера. Он же считал, что использовал свой творческий потенциал в лучшем случае наполовину. О судьбе великого русского артиста рассказывает Ольга Лобанова.
Закономерная случайность
Он стал актером случайно. В 14 лет ему, как и многим паренькам из рабочих семей (папа — металлург, мама — фрезеровщица) в военные годы, пришлось встать к станку. После Победы в свободное от работы время 18-летний Женя «стучал» на ударных инструментах в оркестре кинотеатра в своем родном Горьком. Одаренный прекрасным чувством ритма и артистизмом, он это делал так мастерски, что зрители волей-неволей смотрели только на него. Тогда-то харизматичного барабанщика и заметил ректор Горьковского театрального училища Виталий Лебский. «Молодой человек, не хотите ли вы стать драматическим актером? — дождавшись окончания выступления, предложил он. — Вот мои координаты, я вас жду у себя». И Лебский протянул Евстигнееву бумажку с адресом.
Женя растерялся: во-первых, размер стипендии не шел ни в какое сравнение с зарплатой слесаря на заводе; во-вторых, мама наверняка будет против. Его старший брат (по отцу) в свое время уже поступил на службу в местный театр, а потом исчез без следа. И некоторые говорили, что тот умер в тюрьме. Это происшествие так напугало Марию Ивановну, что собственного сына она бы не пустила в актеры ни за что. Тем не менее Женя решил рискнуть: выучил басню, пошел на экзамен и… выдержал его с блеском.
Впервые увидев сына на сцене, мать примирится с его выбором, а через несколько лет даже станет соучастницей одного заговора. Он-то и откроет Евстигнееву дорогу в Москву.
Солнце по имени Евстигнеев
А было так: после окончания училища Евстигнеев получил распределение во Владимир, в местный драмтеатр. Там он счастливо проработал три года, сыграл более двадцати ролей, но, как и все провинциальные артисты, безудержно мечтал о столичных подмостках. Руководство театра, разумеется, отпускать талантливого актера в Москву не собиралось и тщательно пресекало все его попытки «вырваться». Тогда Евстигнеев, договорившись с мамой, попросил отпуск, чтобы съездить на родину — проведать захворавшую родительницу. Начальство тут же позвонило в Горький. «Да-да, болею я, ой болею, — подтвердила Мария Ивановна. — Отпустите сыночка…»
А сыночек тем временем уже покупал билет до Москвы. В Школу-студию МХАТ некрасивого, уже лысеющего абитуриента 28 лет от роду взяли сразу же на второй курс. После окончания его пригласили во МХАТ, но там он проработал всего несколько месяцев. Шел 1956 год. Театральная Москва начала хрущевской оттепели бурлила идеями и дерзкими планами. Несомненным лидером театрального реформаторства стал Олег Ефремов — «главный режиссер» в жизни нашего героя.
В 1956 году Ефремов открывает свой театр «Современник», и Евстигнеев сразу же переходит в его труппу. Однако первую главную роль здесь он получит только через четыре года — в спектакле по пьесе Евгения Щварца «Голый король». Эта постановка произведет настоящий фурор, зрители будут ночевать на раскладушках у кассы, а перед началом представления — судорожно размахивать у театрального подъезда плакатами «Куплю лишний билет». «Евстигнеев попал на роль Короля и занял сразу то место, какое солнце занимает по отношению к другим планетам, вокруг него кружащимся, — заметит позже Олег Табаков. — Он был актерским солнцем нашего театра».
Звездой же всеобщего масштаба Евстигнеев становится в 1964-м — сыграв роль директора пионерлагеря Дынина в комедии Элема Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». С тех пор предложения о съемках от лучших режиссеров страны будут следовать одно за другим.
При этом по «вине» своеобразной внешности и острой характерности Евстигнееву будут редко предлагать роли главных героев, однако уже одно появление его в кадре заведомо станет обеспечивать успех всему фильму. Эльдар Рязанов, не раз приглашавший актера в свои картины, скажет после его смерти: «Евстигнеев был актером за гранью моего понимания».
Любовный треугольник
За внутреннюю красоту (необычайную нежность, чуткость и обаяние) неказистого Евстигнеева будут любить самые талантливые и яркие женщины. Первой его женой станет однокурсница Галина Волчек — единственная дочь знаменитого оператора Бориса Волчека. Провинциала в лиловом костюме на вырост и бабочке поверх летней рубашки по первому впечатлению в интеллигентной семье невесты примут без восторга. Но Галя вопреки воле отца все-таки выйдет за Евгения замуж и уйдет из отчего дома скитаться по съемным квартирам. Галина Борисовна так потом объясняла свой выбор: «Меня привлекала его внутренняя незащищенность. Я испытывала в некотором роде и что-то материнское. Но самым важным было для меня то, что я сразу увидела в нем большого артиста, а потому личность».
Их сыну Денису было четыре года, когда влюбчивый Евстигнеев всерьез увлекся молоденькой и очень красивой актрисой «Современника» Лилией Журкиной. Она ответила на его чувства, хотя тоже была несвободна (мужем Лилии был скульптор Олег Иконников). Но случилось то, что случилось. «Женя вел себя достаточно тактично, чтобы сохранить наши отношения. Но я сама их разорвала, — рассказывала в одном из интервью Галина Волчек, — собрала его вещи, еду, позвала в наш гостиничный номер («Современник» был тогда на гастролях в Саратове) женщину, с которой, как мне казалось, Женя встречался, и сказала: «Теперь вам не придется никого обманывать». Они останутся друзьями навсегда. Волчек будет готовить дочь Евстигнеева Машу — Марию Селянскую (Евстигнееву) — к поступлению в Школу-студию МХАТ, затем возьмет ее к себе в «Современник».
Вторая попытка. Неудачная
У Лилии Журкиной актерская судьба сложится неудачно. Ей придется уйти из «Современника» — двум женам Евстигнеева будет тесновато в одном театре. После этого семь лет она просидит с ребенком дома, лишь изредка снимаясь в кино. Когда Евгений Александрович перейдет во МХАТ, Ефремов согласится принять в труппу и его жену. Но… у Лилии обнаружат серьезное неврологическое заболевание. Она начнет пить (еще и от зависти к успехам мужа). Валентина Талызина, дружившая с Журкиной, как-то вспоминала: «Ей было очень неприятно (по-моему, это вылилось в какой-то комплекс), что Женя имел фантастическую славу, а она, красивейшая женщина (она действительно была необыкновенно хороша в молодости, такая американка, Дина Дурбин), оставалась как бы в стороне. Тем более что с возрастом и болезнью она утрачивала шарм и очень резко реагировала на то, что к Жене все тянулись, хотели с ним общаться. Лиля его все время подкалывала, задевала. Но он терпеливо все сносил, старался не замечать ее подковырок». В 1986 году Лилия Журкина скоропостижно уйдет из жизни. Возникшие слухи о самоубийстве ни дочь Маша, ни замкнутый от природы Евстигнеев не подтвердят.
Счастье на двоих
Вслед за Ефремовым, ушедшим из «Современника» во МХАТ, на академическую сцену ступил и Евгений Александрович. «Актеру очень трудно найти своего режиссера, а когда уже нашел — не хочется его терять» — так объяснял в 1971 году свой поступок Евстигнеев. Во второй половине 1980-х, когда Ефремов окончательно превратился в «театрального максималиста», в их отношениях наметился разлад. Но уйдет Евстигнеев лишь после того, как в 1988 году режиссер, не подумав, скажет ему, только что пережившему второй инфаркт: «У нас же театр, производство — если тяжело, уходи на пенсию». Потом Ефремов будет извиняться, просить, чтобы остался. Но актер не изменит своего решения и будет доигрывать здесь лишь старые спектакли.
Это трудное время — инфаркт, смерть матери, потом жены, разрыв с Ефремовым — закончится для Евстигнеева нежданным и негаданным счастьем. Среди своих студентов он встретит будущую третью жену — Ирину Цивину. Поначалу многие не могли поверить, что эти двое просто полюбили друг друга. Говорили, что, мол, девчонка (разница в возрасте у них была 37 лет) просто польстилась на великое имя и что из их брака не выйдет ничего путного. Но тех двоих, похоже, не очень беспокоили прогнозы окружающих. Он при каждом удобном случае повторял: «Какая у меня жена красавица. Обожаю!» Она, просыпаясь по утрам, говорила себе: «Боже мой, как я счастлива!»
Евгений Александрович заметно помолодел, был полон планов и надежд, и огорчало его только одно — больное сердце.
Последняя роль
Друг Евстигнеева композитор Микаэл Таривердиев уговорил артиста согласиться на аортокоронарное шунтирование, которое перенес сам. Тогдашний министр культуры, актер Николай Губенко, выделил деньги на оперирование Евстигнеева в Англии.
В первых числах марта 1992 года Евгений Александрович, снявшись в большей части эпизодов фильма «Ермак» (он играл Ивана Грозного), без малейшего страха вместе с женой отправился в Лондон. За день до операции Евстигнееву на схеме покажут, как изношено его сердце, и объяснят, почему необходимо вмешательство хирурга.
И вскоре после этого актера не станет. Ирина Цывина до сих пор не перестает искать объяснение его внезапной смерти: «Она была абсолютно нелогична, абсурдна. Ведь я видела это своими глазами — спокойный, веселый человек умер сразу после того, как ему нарисовали его сердце и сказали: вот так вы можете умереть. И я нахожу единственный ответ: его гениальное воображение. Так же как он мог представить себе любую страну, выйдя на полчаса на улицу, так же он представил себе свою смерть… Он вошел в нее, как в очередную роль...»
Через несколько лет после кончины Евстигнеева Ирина Цывина встретит человека, которого полюбит и уедет вместе с ним в США. А вскоре родившегося сына назовет Женей, в честь Евгения Александровича.
«Мне даже не верится, что меня назвали в честь этого человека, — говорит Женя, которому уже исполнилось 13, — я смотрел все его фильмы. И мама мне часто о нем рассказывает».
С гражданским мужем — отцом двух своих детей — Ирина рассталась пять лет назад. 10-летняя дочка Зина осталась с папой за границей. А Ирина с Женей вернулись в Москву. Актриса смогла снова войти в профессию: работает в театре, снимается в сериалах («Кадетство», СТС). Наладила личную жизнь и уже с третьим мужем иногда навещает могилу Евстигнеева на Новодевичьем кладбище.
«Я часто хожу в храм, — говорит Ирина, — молюсь и каждый раз прошу у Господа для него легкой жизни на небесах. На земле Евстигнеев прожил непростую, но очень счастливую жизнь. С ним была счастлива и я».
О том, каково быть в шкуре негодяя и не пугает ли сравнение новой ленты с советской киноклассикой, Алексей Гуськов рассказал ВокругТВ.
