Создатель таких телевизионных шедевров, как «Собачье сердце» и «Идиот», Владимир Бортко сегодня вынужден прилагать массу усилий, чтобы пробиться к своему зрителю. Но даже это не может заставить его отказаться от своих убеждений.

НОВОСТЬ

20:00, 03.12.2024

«Такие партнеры на вес золота»: Ковальчук поделилась подробностями работы с Кологривым

Актриса пообщалась с журналистами.

Мама до сих пор удивляется

– Владимир Владимирович, кем вы хотели быть в детстве?

– Лет в семь – машинистом поезда. Хотел быть актером, но гипотетически: все равно как если бы я хотел стать цирковым акробатом. У меня к этому просто нет способностей. В своих фильмах появляюсь, как Рязанов. Можно сказать, ставлю автограф. Меня, поскольку в школе учился плохо, особенно по математике, мама решила отправить в геологоразведочный техникум. А там на отделении геофизики основным предметом была высшая математика. Пришлось заниматься. По специальности работал недолго.

– Как вы решились все бросить и пойти в другую профессию?

– Да я всю жизнь в ней варился! Мать – актриса, отец – режиссер. Они думали, что из меня ничего не получится. Маман до сих пор удивляется, читая статьи в прессе. Не верит, что ее сын – лауреат Госпремии, народный артист…

Строго говоря, семьи у меня не было. Меня воспитывала бабушка, которая окончила два класса ликбеза. Мы с ней прекрасно существовали в коммунальной квартире, где жили девять семей: семь еврейских и две русских. Так что я могу разговаривать на идиш, но не в обществе, поскольку знаю в основном ругательства. Вот так я жил до 26 лет.

– А мне казалось, что вы мажор.

– Мажоры в армии не служат, а я служил в ВВС. Мы осуществляли наземную связь. Дедовщина мне незнакома: я был сержантом. Из-за фамилии решили, что я хохол, а все хохлы должны быть обязательно сержантами. Но я к Украине имею отдаленное отношение. Позже я стал начальником станции, и в подчинении было два солдата – один печку топил, а второй был шофером.

– А вы матом ругаетесь?

– Как сказал Ярмольник, мы не ругаемся – мы на нем разговариваем. Я не ханжа. Иногда эта лексика на съемочной площадке помогает донести до актера свою позицию.

– В вашей семье традиция называть мужчин Владимирами.

– Первым был Владимир Александрович Бортко. В свое время он удрал из Литвы и Белоруссии, в Курскую область, где сделал карьеру, став зампредседателя Исполкома Центрально-Черноземной полосы. Благополучно расстрелян в 1937 году. Папа, я, мой сын и внук – все уже Владимиры Владимировичи.

– Запутаться можно.

– Нам трудно собраться вместе. К тому же есть нюансы: один – Вова, другой – Володя.

– Ваш сын по образованию филолог?

– Китаист, он окончил восточный факультет Петербургского университета. Часто бывает в Китае, но работает здесь, в «Интуристе». Вообще я хотел сделать из него япониста. Надо сказать, что у него не было никакого желания заниматься искусством, зато от мамы передалась способность к языкам. Хотел отправить его на английское отделение, но консультант на фильме «Афганский излом» мне выдал: «Да вы что?! Английский сейчас любая девушка знает! Китайский и японский – это верный кусок хлеба». Я ему благодарен по сегодняшний день. Сын поступил, правда, со второго раза.

– Без вашего участия?

– Да я никого не знаю! Вы удивитесь, но я неконтактный человек.

– А как вы отдыхаете?

– На диване или играю в шахматы на компьютере. А еще я постоянно в интернете: читаю про себя все глупости и пытаюсь делать соответствующие выводы. Особенно мне важно отношение к моим работам. Ведь мнение одного можно расценить как глупость, выпендреж, но когда человек 200 его поддерживают, поневоле задумаешься.

– Вы отвечаете?

– Никому и никогда. Переубеждать кого-то бессмысленно.

– Негатив задевает?

– Когда это инспирировано. Помню, как «Идиота» пытались опорочить на проамериканском сайте. Вот это было неприятно. Фильм-то хороший, с прекрасными актерскими работами, Миронов сыграл свою лучшую кинороль. И Машков был на своем месте.

Такой бизнес

– Кстати, вы видели Машкова в роли Распутина?

– Впечатление неоднозначное. Там что-то со сценарием… Я его отказался экранизировать. После «Агонии» Климова снимать можно лишь в том случае, если ты готов перевернуть привычное представление о героях или событиях, либо знаешь, как сделать лучше. Но ни того, ни другого в картине я не заметил. Я взялся за «Идиота», понимая, что фильм Пырьева – не совсем то, что имел в виду Достоевский. Иван Александрович был человеком настолько мощным, что ему позволили сделать первую часть. Дальше официальная версия гласит: поскольку в условиях современного кино нельзя снять падучую (полный бред!), продолжать съемки нецелесообразно. В то время про любовь еще можно было снять, а про Бога как? Я работал легко, свободно и никого не хотел переплюнуть.

– Только в последнее время нашим зрителям предложили посмотреть двух «Распутиных» и две «Екатерины». Зачем, как вы думаете?

– Это борьба Первого и Второго каналов. Они ставят друг другу палки в колеса. Это касается не только кино, но и передач. Глупо и смешно. С телевидением давно надо что-то делать. А у нас на НТВ бесконечные ментовские сериалы, на «России» – невыносимо тягомотные фильмы про любовь и дружбу, и безумное веселье на Первом. Неужели наше правительство не понимает, как это действует на людей? Конечно, понимает! Но телевидение повышает его рейтинг.

– Почему наши режиссеры так полюбили ремейки? Кому они нужны?

– Кушать-то надо! На ремейк «Экипажа» народ пойдет, плеваться потом будет, но пойдет… Иначе бы не снимали. Сейчас главное – деньги. Фильм не окупается, если стоит больше двух миллионов долларов. В этом смысле у нас нет ни одного успешного кинофильма. Все они заранее убыточны и создаются за счет государства.

– Как же так? Это ведь бизнес...

– Бизнес в том, чтобы снимать кино и заодно класть деньги в свой карман.

– Вы очень откровенны.

– Это не я, а Счетная палата. Самое интересное, что всех это устраивает. Я пришел в Думу, чтобы сломать эту систему. Не удалось, и не потому что кто-то мешал, а потому что сами творцы не захотели. Это же очень удобно… Государство тратит 6 миллиардов в год на кино. Несмотря на тяжелое положение, когда все статьи в бюджете урезаются, кино даже добавили. Куда идут деньги? На «Ленфильм»? Да ни рубля! Все они оседают в восьми-девяти частных компаниях. Вот захотел я снять фильм на своей студии, так нет: деньги может получить только «ТРИТЭ»! Конец истории.

А цензор кто?

– Скажите, пожалуйста, когда выйдет фильм «Душа шпиона»?

– На эту тему я мог бы дать скандальное интервью, потому что за 20 лет существования свободной России это, пожалуй, первый фильм, который пытаются положить на полку. Свои титры уже убрали «ТРИТЭ» и канал «Россия».

– Он настолько крамольный?

– По их понятиям – да, ведь в нем рассказывается о работе спецслужб.

– А может случиться так, что он никогда не выйдет?

– Не думаю. Фильм я уже показал в Государственной Думе. С большим успехом, замечу! В конце концов, потрачено 7 миллионов долларов из госбюджета.

– А кто именно оказывает давление?

– Все очень не нравится каналу «Россия». Аргументы следующие: не надо разрушать светлый образ разведчика, сложившийся со времен незабвенного Штирлица. Фильм начинается с того, что в Марокко случайно встречаются два шпиона – бывшие сокурсники. Один говорит: «Знаешь, в чем парадокс нашей деятельности? Мы работаем на тех, кто работает на них. И сдадут они нас не задумываясь». Все понятно?

– Вы плавно переходите в разряд запрещенных режиссеров.

– Я в единственном числе. Между тем я – один из лучших режиссеров нашей страны, говорю это без ложной скромности. А вы знаете, что у нас выходит 82 фильма в год? Вы их видели? Вот то-то и оно! Помимо «Души» у меня был еще один проект, о котором даже говорить не буду. Опять цензура!

– Как вы собираетесь выходить из положения?

– Я просто заставлю. Рычаги, слава богу, у меня есть. Все-таки я заместитель председателя комитета по культуре.

– Это уже второй проект, с которым вы испытываете определенные трудности.

– Мне предлагали сделать Сталина на 30 процентов хорошим, а на 70 – плохим. Но я с весами не очень дружу – отмерять проценты мне сложно. Благодаря Сталину в рекордные сроки была ликвидирована неграмотность и созданы передовая советская наука, атомная бомба и ракета, поднявшая человека в космос. Несомненно, и тогда брали и давали взятки, но их масштабы были мизерными, а ответственность – реальной и неотвратимой. Было бы интересно поговорить на эту тему с экрана, но увы… Кстати, с «Собачьим сердцем» у меня никаких проблем не было. Считаю, что все эти злоключения связаны с моими коммунистическими убеждениями. Хотя я явный государственник, и здесь мы абсолютно совпадаем с «Единой Россией».

«Душа шпиона» – это производственная драма. Что он за человек, чем занимается? Я отвечу: этот человек врет, крадет, шантажирует – вот такой вот милый парень. И не важно, русский он, американец или китаец.

– В процессе съемок вы общались с людьми этой профессии?

– Я не ставил перед собой такой задачи. Прежде всего я снимал кино про себя. В нем – моя собственная неуверенность в сегодняшнем дне, сомнения по поводу правильности поступков. Поэтому я и выбрал профессию, которая обостряет ситуацию до предела.

– А вы фильмы коллег смотрите?

– Чрезвычайно редко, да и то когда показывают по телевизору. Последнее из увиденного – «Поддубный».

– Каковы впечатления?

– До конца не досмотрел, но кино богатое: Пореченков поправился на 20 килограммов… Вспомнил еще одного актера, который сильно прибавил в весе ради съемок в фильме Скорсезе «Бешеный бык». Его зовут Роберт де Ниро. Вот это кино!

Беседовала Анна Абакумова