Лихие 90-е… Развал великой страны, неразбериха, безработица, хлынувшая со «свободой» импортная «жвачка» – и мечты и помыслы о том, что «заграница нам поможет»… Сколько подобных фильмов мы уже видели? Режиссер Дарья Жук считает, что тема не исчерпана. Более того, она нашла в ней параллели и «мостики» с временем сегодняшним.
Главная героиня фильма «Хрусталь» — молодая девушка Веля (прекрасная работа Алины Насибуллиной), хорошенькая, умненькая. Она не работает, встречается с наркоманом-придурком и… грезит о том, чтобы уехать в Америку. Есть даже конкретная цель – устроиться диджеем в Чикаго. Веля копирует стиль западных звезд, в частности молодой Мадонны, вставляет в свою речь английские словечки, слушает западную музыку, пришивает брендовые лейблы к своей одежде… Для главной героини Америка – это символ рая. Там все свободны, никто не диктует тебе, как выглядеть, что говорить, что думать, там существует понятие «частного пространства» и даже родители стучатся в двери, прежде чем войти в комнату своего ребенка… Соответственно, с мамой, олицетворяющий весь этот старый, «застойный мир», у героини отношения не клеятся.
Девушка подает в американское посольство анкету на выезд и, конечно, присочиняет всякое. В частности вписывает туда несуществующий рабочий номер телефона. Чиновник, принимая анкету, предупреждает, что посольство обязательно позвонит по указанному номеру для подтверждения информации. Веля в панике – ее планы об отъезде на грани провала: американцы, поймав ее на вранье, откажут в визе – а это, считай, приговор. Девушка начинает искать обладателей указанного ею номера… Сценарная идея просто супер! Могло бы получиться роскошное роуд-муви в стиле Кустурицы. Девушка могла бы ездить по городкам и весям своей родины, знакомиться с людьми – чудаковатыми, справляющимися или не справляющимися с «эпохой перемен», могла бы открывать себя, этот мир и, возможно, захотела бы себе иной участи, чем диджейство в Чикаго...
Кадр из фильма «Хрусталь»
Режиссер Дарья Жук пошла по другому пути: она сняла социальную драму. Зритель погружается в суровый мир белорусской провинции, где люди бедны, озлоблены, где все друг другу – волки… Веля в своих красивых сине-желто-красных тряпках тут как яркая птичка, залетевшая в серый сумрачный лес. И, конечно, зритель понимает: птичку раздавят, съедят, уничтожат… Обладателями телефонного номера окажется семья, которая готовится к свадьбе. Веля вторгнется в их жизнь со своей проблемой: «Можно я посижу у вас и отвечу на телефонный звонок?» Хозяева с раздражением, но разрешат. А вы прям-таки спокойно впустили бы чужого человека в дом? Телефон, естественно, отключен за неуплату. Веля, ествественно, отдаст последние деньги, чтобы он заработал, а дальше будет сидеть в доме, украшенном коврами, в квартире, где режут оливье, винегрет и колбасу (как же это вкусно и красиво подано!), где взбивается крем для торта и ведутся разговоры о том, что надо «глушануть» рыбу в речке динамитом – чтобы раздобыть к столу заливное. Девушка как-то вяло, но все же попытается быть чем-то полезной семье, она даже из милиции вызволит жениха – врет-то она по-адвокатски, профессионально, аж сердобольный милиционер на байку о больной маме клюнет и отпустит задержанных, воскликнув в сердцах: «Как же вы мне все… дороги!» Если у героини и есть какой-то талант, то это дар коммуникатора – она легко вступает с людьми в контакт, выстраивает дружеские отношения. На ее способности потом, в другое время, через десять-пятнадцать лет будет самый высокий спрос. Но девушке не хочется ждать…
За свою «инакость», за яркое оперение, за дерзкие мечты, которые недоступны остальным, Веля, почти как героиня «Трамвая желания» Бланш, будет наказана. Ее тоже изнасилуют, а потом еще и морально растопчут. Но она все-таки не Бланш, она встанет, отряхнется и пойдет дальше. В финальных кадрах режиссер дарит зрителю надежду: из этого ада, с этой бессмысленной и беспощадной свадьбы, которая вся словно символ страны, вместе с Велей сбежит мальчик-подросток, младший брат жениха. А значит новое поколение все-таки вырвется из этого болота. Оно выберет свободу и… Америку?
Алина Насибуллина и Иван Мулин в фильме «Хрусталь»
При чем тут хрусталь? Действие происходит в местечке, которое только и умеет что производить хрусталь. С работниками даже расплачиваются бокалами, вазочками да экспортными гусями. Метафора прозрачна, как тот самый хрусталь — хрупкость и красота посреди хаоса, хамства и грубости...
Ну что тут сказать? Зрителя этот фильм разделит на две части. Одни, несомненно, будут жалеть Велю и говорить: мы и сегодня живем в атмосфере надвигающегося «совка», инакомыслящих преследуют, а всем остальным пытаются навязать, как говорить и что думать, поэтому надо рвать когти на Запад — туда, где свобода и сыр. Другим фильм покажется русофобским, устаревшим, напоминающим все сразу – «Аварию — дочь мента», «Брата», «Маленькую Веру»...
Главный вопрос, который возник лично у меня: на каком основании не исключительная личность ждет от мира исключительного к себе отношения? Веля, если свосем уж откровенно, особой эмпатии не вызывает: ее вранье, превратившееся в норму жизни, ее жесткость («Нет, мать не больна, она здорова. Как слон»), эгоцентризм, способность украсть, отсутствие жизненных привязанностей и по-настоящему возвышенных целей и мечтаний (помните, как в «Курьере»?: «На, носи это пальто и мечтай о чем-нибудь великом») все-таки остаются пороками, в какую бы обаятельную одежку все это ни рядилось. При этом почти не вызывает сочувствия и героиня-антогонист — ее мама: у актрисы Светланы Аникей очень хорошее, интеллигентное лицо, и ты настраиваешься на образ настоящего музейного работника, «старого солдата, не знавшего слов любви», стоика, не предавшего своих идеалов. Она и говорит в кадре, комментируя свое отношение к Родине «корчагинские» фразы: «С голоду умереть не дадут – и все. Мне достаточно. Это духовная практика. Для меня Белоруссия – это карма»… Позиция, достойная уважения, но в течение фильма принципы героини дадут трещину: в ее доме поселится дочкин ухажер, предложивший женщине «сексуальную помощь». Да и постоянные попреки матери в адрес Вели «Нужны деньги», «Нашла бы себе богатого мужика» как-то не сочетаются с декларируемой духовностью… В общем, зрителю не на что опереться в этом фильме: все герои с двойным дном, все отношения строятся на подлости.
Кадр из фильма «Хрусталь»
Режиссер-дебютант Дарья Жук говорит, что во многом снимала про себя. Ведь она-то как раз уехала из Белоруссии в Америку, закончила Колумбийский университет, работала на HBO. Дарья считает, что рассказала историю про наивных людей, которые хотели изменить мир, но у них не вполне получилось. Такой посыл плюс столь мощные актерские работы, тщательно выстроенный кадр, который как бы погружает зрителя именно в данную комнату (благодаря этому выстраивается очень доверительная интонация), — короче, весь этот творческий метод весьма котируется на международных смотрах. Прибавьте Белоруссию, в которой снимался фильм и которая в западном сознании ассоциируется с чем-то тоталитарным — и шансы на оскаровскую номинацию увеличиваются. Я искренне желаю Дарье Жук получить профессиональное признание, дебют у нее действительно выдался ярким. Но и к тому, что герои фильма не всем покажутся наивными, а их попытки изменить мир кто-то сочтет разрушительными, я тоже отнесусь с пониманием, ибо 90-е для меня, — эпоха, вознесшая на жизненный Олимп, безответственных и безнравственных болтунов — правда, не лишенных обаяния.
Трейлер фильма «Хрусталь»
Читайте также: