В том, что Ирина Константиновна ушла из жизни в день смерти своего супруга Сергея Федоровича Бондарчука лично для меня нет ничего удивительного. В их случае просто не могло быть иначе. «Умерли в один день» — это как раз про их пару. А то, что она прожила без супруга 26 лет, — в этом тоже есть свой смысл: она должна была удостовериться, что дети-внуки вполне справляются с этой жизнью.
Не скрою, до знакомства с Ириной Константиновной думала о ней: невероятная, но холодная красавица, во многом обязанная карьерой талантливому мужу. Видимо, роль Элен Безуховой в «Войне и мире» произвела — да и не на меня одну — такое впечатление. Плюс, конечно, история, которая обсуждалась в киносреде — «Скобцева увела Бондарчука из семьи, от актрисы Инны Макаровой и маленькой дочки Наташи»…
Сергей Бондарчук и Ирина Скобцева
А потом были открытия ее как актрисы — коротенький эпизод в «Я шагаю по Москве», в котором роскошная гордая женщина шла по ночному городу, и вся ее походка выражала: «Да, счастлива, да, была у любимого мужчины»… И этот смешной диалог в телефонной будке: «Как меня зовут? Как подругу зовут?». Я даже не сразу признала в героине Скобцеву — такой она была нездешней, западной, что ли, свободной… Посмотрела еще одно кино — довольно простенькое, но с хорошими актерскими работами — «Обыкновенный человек», и Скобцева в роли эффектной Киры, как мне казалось, пыталась достучаться до зрителей, донести важную для нее мысль, мол, не все красавицы меркантильны, некоторые имеют душу, страдают, любят. Затем я увидела роль темпераментной сотудницы фотоателье в комедии «Зигзаг удачи» — ах, она еще и смешной умеет быть? И образ холодной Элен рассыпался, и стало понятно, что актриса с таким диапазоном красок — не просто «жена великого режисера», она еще и вполне себе самостоятельная личность.
Читайте также: Лучшие роли Ирины Скобцевой
А потом я попала в ее необыкновенный дом — старинный, в самом центрейшем центре Москвы. Там не было евроремонта, дизайна от английских декораторов (хотя Скобцевой этот интерьер бы пошел), модного японского минимализма. Это была уютная квартира с очень «своим лицом» — с кружевными скатерками, с многочисленными портретами членов семьи и вся–вся уставленная книгами. «Мне внук Костя новинки подкидывает, говорит: «Ириша, ты должна это прочитать»», — говорила она. Как-то странно в этой квартире ей шло имя «Ириша». Она вдруг кинулась к шкафу и вынула длинное вечернее бархатное платье — собиралась президентстовать на фестивале: «Как вы думаете, я не буду в этом смешной?»… Живая, сомневающаяся — кто бы мог подумать?
Ирина Скобцева и Сергей Бондарчук в фильме «Отелло»
Конечно, в этой квартире царил ее муж Сергей Бондарчук — даже после смерти. Разные издания «Войны и мира», фотографии Толстого… Ирина Константиновна не находила пугающим религиозное увлечение супруга Львом Николаевичем, она, может, полностью не разделяла взглядов супруга, но уважала и принимала.
Читайте также: История любви Ирины Скобцевой и Сергея Бондарчука: супруги, умершие в один день
Именно в этой квартире я поняла, что еще один ее образ — в «Отелло», в котором ее молоденькая героиня не отрывает влюбленных глаз от своего мужчины, растворяясь в нем, эта наивная Дездемона, с голоском, звучащим как нежный колокольчик, — тоже не она. В хорошем смысле рациональная, очень дружащая с логикой и здравым смыслом, ироничная, не боящаяся жестких оценок, Скобцева, безусловно, была сильным человеком, и это был союз равных партнеров. Помню, как из нашего интервью она вырезала все фрагменты, в которых, как ей казалось, были «лишние сантименты»: «Как познакомились? Ой, ну какая разница? Как строили семью? Кому эту интересно?»…
Сергей Бондарчук и Ирина Скобцева в фильме «Сережа»
Зато ей интересно было бесконечно рассказывать о съемках «Войны и мира», как ее «Боня» — так она называла Сергея Федоровича, не глядя на статус и регалии, носился по съемочной площадке в шапке Кутузова и лично «поджигал Москву». «Не жалел себя, рвал и без того больное сердце, — вздыхала она, — и я тут ничего не могла поделать». Потом был момент ослепительного успеха — когда на премьере в Париже они с мужем находились в зале, сплошь заполненном мировыми знаменитостями. «Передо мной сидела Мария Каллас, а рядом — представитель династии Романовых. Холодное аристократическое лицо, выправка, прямая спина. Но едва увидел сцену охоты — как слезы покатились по его лицу…», — с восторгом рассказывала Скобцева.
На их пути было много трудностей. Темперамент у мужа бешеный, дипломатии особой не знал. Однажды отказал самому Брежневу — тот хотел, чтоб Бондарчук сыграл его в кино. За строптивость наказывался, она не уговаривала его быть лояльней, просто вставала по одну сторону баррикад. История с «Тихим Доном» стоила Бондарчуку нескольких сердечных приступов: он договорился с советским телевидением на съемки проекта, которым болел — целых 20 серий! А потом руководитель Гостелерадио сказал, что лучше эти деньги потратить на сельское хозяйство. И тогда Бондарчук откликнулся на предложение итальянцев. Снимать «Тихий Дон» с западными звездами — это был авантюризм чистой воды! Плюс «мутные» итальянские продюсеры, которые почему-то не спешили заканчивать съемку… Она все это понимала, но не перечила мужу. В итоге банкротство киностудии, арест 10 уже почти готовых серий. Эта история, а главное V съезд кинематографистов, на котором зарвавшаяся киномолодежь свергала вчерашних кумиров и конкретно Бондарчука, убивали его. Спросила ее: «Простили недругов?». Без раздумий: «Нет. И жизнь их всех наказала».
Она и тогда спасала мужа — разговорами, планами на дальнейшую жизнь. А какие это были планы! Встречаясь с Папой Римским, Бондарчук признался, что мечтает снять «Божественную комедию». А еще он мечтал успеть cоздать свой «Вишневый сад», Раневскую, скорее всего, сыграла бы Скобцева, а он — Фирса – чувствовал уже уходящие жизненные силы.
Ирина Скобцева с Константином Крюковым на премьере фильма «Вторжение» Федора Бондарчука
Когда Бондарчук в 1994 году ушел из жизни, умерла часть ее души. Потом не стало дочери Алены. Да, у Ирины Константиновны оставалась мощная мужская опора в жизни — сын Федор, внуки Константин и Сергей, но ее «Бони» не было. В том самом нашем интервью эта железная женщина все-таки не сдержалась и призналась в нескольких «сантиментах». Как страдала, уезжая в долгие киноэкспедиции и оставляя детей. Однажды маленький Федя заболел, угодил в больницу, она срочно вылетела домой, вбежала в больницу, схватила тепленькое родное тельце на руки и услышала: «Когда у меня будет маленький сынок, я его ни за что не отпущу в детский садик»… Такую вину ощутила! Или как испытала острое чувство счастья, когда муж, уехавший на премьеру «Судьбы человека» в Париж, потратил все командировочные на гигантский флакон духов. «Пять лет ими душилась», — говорила Ирина Константиновна, и глаза ее блестели даже от этих воспоминаний. А в финале, на вопрос, по чему она больше всего скучает, Скобцева просто ответила: «По плечу Сережи, на которое я могла бы положить голову»…
Такой искренней, живой, настоящей я ее и запомню. Светлая вам память, дорогая Ирина Константиновна!