Музыкант Алексей Кортнев не стесняется говорить о том, о чем многие предпочитают умалчивать.
– Алексей, ты из семьи научных работников – и вдруг стал музыкантом…
– Я вырос в поющей семье. Родители дружили с ребятами из энергетического института, которые пели в академическом хоре. В нашем доме часто звучала музыка, в том числе и эстрадная.
– Ты хулиганил в детстве?
– Окна не бил, зато пел. Помню, у меня был забавный конфликт с трудовиком. Как-то на уроке выпиливаю лобзиком и вдруг как затяну: «А кто я есть, простой советский парень…» Он взял мой дневник, чтобы написать замечание, но тут я вступил с ним в дискуссию: мол, у меня от работы душа поет, а вы… Он взглянул на меня и сказал: «Ну, раз так – пой!»
– Однако поступил ты все-таки на механико-математический факультет МГУ. Родители настояли?
– Одновременно я и в студенческий театр МГУ поступил. А там сразу познакомился с Валдисом (Пельшем. – Ред.). Спустя час после знакомства мы решили создать группу под названием «Несчастный случай». Как-то увидели по телевизору, что у западных артистов проколоты уши. Мы тоже захотели. Взяли картошку, толстую иглу, плоскогубцы, включили конфорку – Интернета ведь не было, чтобы посмотреть, как уши прокалывать. Подложили с внутренней стороны мочки половину картошки и раскаленной иглой прокололи. А потом выяснилось, что дома есть только сережки Ирины (певица Ирина Богушевская, первая жена Кортнева. — Ред.). В итоге с камушками и висюльками в ушах мы заявились в парк культуры, да еще в День ВДВ.
– Это правда, что ты лежал в психиатрической клинике?
– После двух с половиной лет учебы я бросил университет, потому что постоянно был на гастролях: в спектакле «Синие кони на красной траве» я играл Ленина. Чтобы меня не забрали в армию, пошел к университетскому психиатру. Сказал, что страдаю рассеянным сознанием. Он и упек меня в Кащенко, в отделение для буйных. Первую ночь было очень страшно, потом мне что-то вкололи, и отпустило (смеется). Через неделю родители вытащили меня оттуда.
– Сейчас не модно признаваться, что не служил в армии. А ты так спокойно об этом рассказываешь…
– Еще я в Бога не верю, не крещен. Своим атеизмом я не бравирую, но если спрашивают, отвечаю честно.
– Твой друг и коллега Макс Леонидов как-то сказал: «Жена музыканта – самый несчастный человек, потому что ее муж думает только о музыке». Ты согласен?
– Я решил проблему: женился на женщине, которая занята больше, чем я. Амина (бывшая гимнастка, а ныне тренер Амина Зарипова. – Ред.) отвечает за нашу сборную по художественной гимнастике, на ней вся административная работа: билеты, документы, перелеты. Но я понимаю, что без этого она захиреет. У нас трое детей, и они привыкли, что родители постоянно работают. Конечно, я очень скучаю по Аминке – мы видимся два раза в неделю, потому что оба все время в разъездах. Живем так уже больше тринадцати лет. И мое чувство к ней с годами все сильнее.
– Амина призналась, что ты совсем не даришь ей подарки. Самый большой – зубная щетка на Новый год.
– Это правда – подарки и всевозможные сюрпризы преподносит в основном жена. Но важно другое: где бы мы ни были, каждый из нас чувствует друг друга.