Старейший актер Театра им. Вахтангова ушел из жизни. Мы еще долго будем его в споминать. А вот интересно: каков он был в жизни? Много ли у него было друзей? Как относился к своим детям-внукам? Чем занимался на досуге? На все эти вопросы нам ответила дочь Юрия Яковлева Алена Яковлева — тоже известная актриса. Правда, беседа происходила накануне 85-летнего юбилея Юрия Васильевича, когда он был еще полон сил и творческих планов. Мы сознательно не стали переводить интервью в прошедшее время, пусть актер Яковлев еще немного побудет живым...
— Алена, в том, что вы стали актрисой, есть закономерность? Вы хотели что-то доказать знаменитому отцу, обратить на себя внимание?
— Боже упаси! Я хорошо понимаю, что мне никогда таких высот в профессии не достичь, поэтому желания доказать не было. Наверное, это просто генетический зов. Мне всегда хотелось этим заниматься. Даже поступив на журфак МГУ, я тут же помчалась записываться в студенческий театр. А на третьем курсе подговорила товарища, и он выкрал мой аттестат из университетской канцелярии. С аттестатом, с кучей фотокадров, в спешке вырезанных из каких-то снимков, с медицинской справкой, оформленной за какой-то час (немыслимый по тем временам рекорд!), я и поступила в Щукинское училище. Мне хватило наглости подойти после всего проделанного к ректору МГУ Ясену Николаевичу Засурскому, человеку умнейшему и интеллигентнейшему, и с идиотской улыбочкой похвастать: «А я в «Щуку» поступила, актрисой буду...» На что он мне: «Прекрасно, забирай документы». А я: «Да нет, я хочу и МГУ окончить, и актрисой стать».
Вспоминаю сейчас и содрогаюсь: никогда бы сегодня не решилась на такое безумство.
— Трудно самореализовываться под бременем такой фамилии? Не хотелось ее сменить?
— Сменить не хотелось из-за пиетета перед папой. А имя сменила. Из-за актрисы Лены Яковлевой — полной моей тезки, с которой нас постоянно путали. А что касается бремени фамилии — да, это большая ответственность. Я всегда должна была работать в 30 раз больше, чем остальные. Потому что один прокол, и все говорят: «Не позорь фамилию, как тебе не стыдно!»
— Часто советуетесь с отцом по профессиональным поводам?
— Если я спрошу, он, наверное, посоветует, но мне не хочется его мучить.
— Он следит за вашим творчеством?
— Периодически. Мы мало это обсуждаем. Может, он считает, что мне лучше было заниматься журналистикой?..
— Не жалеете о своем профессиональном выборе?
— Когда вышла на сцену в первый раз, в массовке, в золотом лифчике, в каком-то безумном танце и вдруг увидела глаза зрителей близко-близко, подумала: «Боже, я знаю три языка, что я здесь делаю?!» Потом все встало на свои места. Теперь я достигла такого ощущения жизни, когда мало о чем жалею. Боюсь только причинить боль близким. А работой довольна. Хотелось бы ролей побольше и поразнообразнее. А то как-то получается, что режиссеры меня видят исключительно в ролях роковых красоток.
— А вы не такая? Внешность-то роковая...
— Когда-то из-за этой внешности меня не приняли на отделение тележурналистики. Сказали, что зритель будет отвлекаться на меня. А в отношении рока, наверное, во мне это действительно есть. Я даже сыграла роль Маргариты в спектакле «Мастер и Маргарита». Роли — опасная вещь. Они часто перетекают в жизнь. С Маргаритой меня пронесло. А вот режиссер спектакля, молодой, погиб — выпал из окна...
— Правда, что, придя поступать в Театр Сатиры, вы «сочинили» себе пышнотелость?
— Всю жизнь страдаю от комплекса: ну хочется мне пышных форм. Собираясь на просмотр в Театр Сатиры, запихала в лифчик колготки. Причем почему-то разноцветные. В разгар просмотра все это начало вываливаться — я запихиваю цветастое безобразие обратно. А играю, между прочим, тургеневскую героиню!.. В итоге взяли меня в театр. Только потом удивлялись, почему я так резко похудела.
— Вы авантюристка?
— Да, но до разумных пределов. Все мои романы — авантюры. По гороскопу я Близнецы. Одна часть меня тянет в приключения, другая говорит: «Остановись». В молодости перевешивала первая часть, сейчас вторая. Все-таки появление ребенка меня остепенило.
— Ваша коллега Ольга Аросева как-то сказала: «Театр жив романами». Как с этим делом сейчас в Театре Сатиры?
— Хуже. Все кинулись зарабатывать деньги. Всем некогда.
— Несколько лет назад бывшая актриса Театра Сатиры Татьяна Егорова в своей книге «Андрей Миронов и я» вывалила всю неприглядную подноготную вашего театра. Вы не попали в книжку. Но в одном из своих интервью Егорова прошлась и по вам: «Яковлева всюду говорит, что если бы Миронов не умер, то непременно на ней женился бы. Так вот: большая Алена фантазерка».
— Ну не самая худшая фантазия… Если учесть, что сама Таня — мастер этого жанра. Я не стану комментировать свои отношения с Андреем Александровичем. То, что я с ним встретилась, — большой подарок судьбы. У него многому можно было научиться и в жизни, и в работе. А в отношении книжки выскажусь. Автор, видимо, очень рассчитывала, что театр это страшно заденет, что мы станем судиться. Книгу писал несостоявшийся в творческой и личной жизни человек. Я пришла в театр тогда, когда ее любовная история давным-давно закончилась. Но дело даже не в степени правдивости. Если ты пишешь книгу о любви, то зачем обсуждать, как к тебе приставал худрук? Зачем описывать других людей — с целью их обидеть? Слава Богу, что у Татьяны Николаевны нет детей, а ведь у других есть уже и внуки.
— А у вас есть знаменитый папа, чьи оценки, по всей видимости, для вас важны. Как Юрий Васильевич живет сегодня? Что любит, чего не любит?
— Он живет в своем особом внутреннем мире. Это свойственно только очень талантливым людям. Он умеет от всего абстрагироваться и существовать не рационально, а подсознательно, интуитивно. Иногда в свой закрытый мир он впускает людей, но ненадолго. Какие-то его бытовые черточки, привычки? Ну, например, он обожает собирать грибы и потрясающе их солит и маринует. Любит гулять с собакой.
— Вы бы стали дружить с Яковлевым, не будь он вашим отцом?
— Думаю, дружить с ним непросто. И в дружбе, и в жизни можно быть только под ним: служить ему, гордиться им. С ним наравне невозможно: слишком велик талант. Может, это только мои ощущения, я ведь папу недостаточно знаю — больше наблюдала за ним издалека.
— Ваши родители расстались, когда вы еще не появились на свет. С высоты зрелой женщины вы не упрекаете маму за то, что не смогла удержать, понять, простить?
— Я не имею права судить ни отца, ни маму. Это был сознательный человеческий выбор. И потом существует такое количество нюансов, о которых я не собираюсь рассказывать… Да, мне не хватало отца. Да, моя жизнь могла бы сложиться лучше, если бы я его чаще видела. Но чего сейчас-то горевать? Уже и моя жизнь на две трети прожита. И потом у нас просто не было физической возможности чаще общаться: с 12 лет я с мамой и отчимом жила в Германии.
— Когда вы видели отца на экране, что думали? Ассоциировали героя с близким человеком, ревновали, если он играл любовь?
— Не ревновала и не ассоциировала. Воспринимала как любимого актера, восторгалась талантом, умением так точно попадать в разные человеческие характеры. Мои любимые папины роли — в «Гусарской балладе» и «Идиоте».
— Кстати, об «Идиоте». Развейте давнюю сплетню: говорят, второй серии фильма не получилось, потому что актер Яковлев почувствовал, что его психика не выдерживает напряжения.
— Это легенда. Съемку фильма прервали по техническим причинам.
— Как-то вы сказали, что многочисленные папины браки — это не следствие того, что он бабник, а скорее, его мягкости и интеллигентности. О ваших бурных романах тоже ходит много слухов. Это наследственная черта?
— Мы с папой совершенно разные. Он как человек крайне талантливый, на мой взгляд, спокойнее. Он никого не станет завоевывать. Я тоже не стану, но совсем по другой причине. Папа живет исключительно творчеством. А у меня иной жизненный темперамент: я очень общительна, у меня много друзей, я живу более открыто.
— Алена, как женщина вы-то состоялись: поклонники, мужья, редкая внешность. У вас есть рецепт женского счастья?
— Чтобы тебя любили.
— А вы, простите, не должны любить?
— Скажу страшную фразу: если мужчина не идиот и не подлец и обладает минимальным набором достоинств, к нему можно привыкнуть. Главное себя в этом убедить. Любовь — это убеждение, помимо того, что это еще и чувство, и ощущения. Я не всегда могу перевести стадию ухаживаний во что-то другое. Два месяца — и конец роману.
– А брак с Кириллом Козаковым?
— Короткий.
— Известные фамилии ведь часто сближаются?
— Никаких мыслей на тему «фамилий» у нас не было. Мы сотни раз могли где-то столкнуться, а встретились… на дне рождения моего, если можно так сказать, студенческого мужа. Кирилл, помню, пришел с Мишей Ефремовым. Все быстро началось и быстро закончилось. Я ушла, когда дочке Маше было 4 месяца. Осталась в однокомнатной квартире, без помощи. Вкалывала как ненормальная, на памперсы денег не хватало — стирала пеленки. И вывела формулу счастливого брака: любить — значит хотеть с кем-то стариться.
– Вы с кем хотите стариться?
— Я вообще не хочу стариться! Но я сильно изменилась в отношениях с мужчинами. Надо меняться, нельзя рассчитывать на свою неземную красоту и талант.
— А дочь Маша, какая она?
— Это мой подарок. Она послана Богом за все мои страдания. А какая она хорошенькая!
— В вас?
— Что вы! Я была тощей, без каких-либо женских признаков, в толстенных очках. Превращение гадкого утенка в лебедя произошло в один день, когда я подкрасилась и надела роскошное, купленное в Германии платье на выпускной бал.
— Маша успешно продолжает актерскую династию, снялась в «Кармелите». Вы рады?
— Вообще-то, мне бы не хотелось для нее актерской судьбы: зависимость, нищета… Но Бог распорядился, видимо, иначе...
– Наличие в роду двух звездных дедушек — Михаила Козакова и Юрия Яковлева — как-то ее стимулирует?
— Михаил Михайлович видел ее два раза в жизни. А мой папа Машу обожает. Возможно, он ей додает то, что не получилось дать мне.
Беседовала Илона Егиазарова