Бездарному литератору с импозантным пробором и апокалиптическим именем Саша Мушкин высшие силы посылают Ульяну — тридцатилетнюю большеглазую дурочку, неловко балансирующую между синдромами Дауна и Амели Пулен, влюбленную в целый мир (включая даже и депутата от ЛДПР Митрофанова) и существующую на иждивении у сестры — тоже тридцатилетней, еще довольно красивой, но очевидно очень неталантливой актрисы ТЮЗа. Мушкин начинает жить с сестрой (отчасти потому, что денег нет и жить ему больше негде), а влюбленную в него Ульяну пытается использовать в качестве музы. Попытка повысить капитализацию за счет применения душераздирающего идиота — практика спорная, но в развитых кинематографических державах отчего-то не считающаяся зазорной; тем более что на женщин и тех удивительных людей, кто имеет право голоса при распределении кинопремий, она порой действует: тому порукой обширная галерея оскароносных юродивых самого различного качества и уровня искренности. Проверять на искренность создателей «Дуры» — задача для инквизиторов и контролеров Счетной палаты: пусть они уточняют, где тут расчет, а где детская непосредственность (даром что второе вовсе не исключает первого, как раз наоборот), пусть замеряют подлинность нищеты духа и проистекающего из нее блаженства в скорбных глазах артистки Коростышевской, чья Ульяна очевидно (и не очень аккуратно) снята с героини Дины Корзун в «Стране глухих». Единственное же, в чем «Дуру» хочется упрекнуть лично мне, так в несоответствии масштабам вынесенного в название понятия. Картина, озаглавленная таким фундаментальным и прекрасным словом, право, могла бы быть сама чуть менее ничтожной.
Роман Волобуев, 13 июля 2005