Еще больше загадок, приключений, погонь, «глубокое погружение» в криминальный мир Викторианской эпохи… В прокат вышел новый фильм Гая Ричи «Шерлок Холмс. Игра теней». На этот раз к Роберту Дауни-младшему (Холмс) и Джуду Лоу (Ватсон) присоединилась шведская актриса Нуми Рапас, чья героиня-цыганка принимает активное участие в расследовании.
В интервью создатели фильма рассказали о съемках «Игры теней» и о том, в чем заключается секрет удачного сиквела.
– Нуми, должно быть, после «Девушки с татуировкой дракона» на вас посыпались предложения. Почему вы решили, что вашим первым англоязычным фильмом будет именно «Шерлок Холмс»?
Нуми Рапас: Мне всегда очень нравились цыгане. Мой отец был испанцем, и говорят, что у него были цыганские корни. Никто не знает, так ли это на самом деле, но меня всегда интересовала культура этого народа. Я встретилась с Робертом и его женой Сьюзан в Лос-Анджелесе. Это была короткая, но насыщенная встреча, и я уходила с улыбкой, понимая, что хочу работать с этими людьми.
– Роберт, какие из странностей Шерлока Холмса вам наиболее симпатичны?
Роберт Дауни-младший: Мне нравится его зависимость от Ватсона. Нам удалось сделать так, чтобы зрители не осуждали Холмса, хотя он постоянно вклинивается между Ватсоном и его женой. Холмс – человек, которому необходима забота: только в этом случае он сможет делать свое дело.
– Как у вас рождались новые идеи?
Гай Ричи: У нас была отличная творческая команда. Пять или шесть человек на какое-то время стали единым целым, и каждый из нас внес равный вклад. Даже если кто-то предлагал нечто не слишком удачное, в конечном итоге это приводило к рождению удачной идеи. Так что неудачных предложений просто не было. Сценарий местами был слишком грубым, мы понимали, что это не совсем тот фильм, который мы хотим снять, поэтому наш коллективный разум разбирал его на части и выстраивал заново.
– Роберт, расскажите о «подводных камнях» работы над сиквелом. Никто и никогда не планирует снять плохой сиквел...
Роберт: Самое важное – это скромность. Успех делает людей самодовольными, но они понимают это только тогда, когда все уже случилось. Делая сиквел к успешному фильму, ты неосознанно уверен, что и он не может не понравиться. Мы с Джудом постоянно говорили о том, чего бы ожидали мы, будь мы на месте зрителей. И о том, какие ошибки мы можем совершить, если будем думать только о бюджете, который должен окупиться.
– Расскажите, как снимался цыганский танец?
Гай Ричи: Я заставил их танцевать три дня, а использовал примерно 5 секунд!
– Роберт, вы произносите многие реплики на немецком…
Роберт: Иногда мне кажется, что все, что нужно, чтобы быть актером после сорока, ты узнаешь тогда, когда тебе еще не исполнилось 15. В детстве я пел мадригалы, в том числе песни Шуберта. Вот откуда взялась песня Fischerweise в сцене с Мориарти.
– Расскажите, как снимались экшен-сцены? Обошлось без травм? Какую сцену было труднее всего снимать?
Нуми: Мы набивали синяки и все такое.
Роберт: Нуми набивала их почти каждый день.
Нуми: Самое классное, что два этих парня сами выполняли все трюки. Они действительно хорошо дерутся!
Джуд: Самой трудной была сцена, где мы бежим через лес.
Нуми: У вас хотя бы не было корсета…
Джуд: Ну почему, у меня был!
– В этом фильме гораздо больше экшена, чем в предыдущем. Должно быть, съемки были очень утомительными?
Гай Ричи: Работа над одной экшен-сценой могла длиться две недели. Ребята работали по восемь-десять часов, без конца повторяя один и тот же трюк. Такого не требуют даже от профессиональных атлетов! А еще – постоянные тренировки и диета.
Нуми: Но во время съемок я перестала тренироваться, чтобы выглядеть более женственной. Я не хотела, чтобы зрителям казалось, будто я только что вышла из спортзала.
– Почему вы не стали снимать «Игру теней» в 3D?
Гай Ричи: Я фанат 3D, и меня очень интересуют технические аспекты кинопроизводства. Но сейчас выходит так много фильмов в 3D! К тому моменту, как мы приступили к съемкам, подобные фильмы уже немного приелись.
– Гай, вы не чувствуете, что мейнстрим каким-то образом вас ограничивает?
Гай Ричи: Как ни странно, нет. Индустрия меняется, и независимое кино набирает силу. Я по-прежнему считаю себя независимым режиссером, и студии не мешают мне искать новые решения, наоборот – поощряют. Им нужны фильмы, в частности блокбастеры, которые взяли все лучшее от независимого кино, так что высокобюджетные фильмы становятся гораздо интереснее, чем раньше.
Перевод Анастасии Воиновой
По материалам сайта viewlondon.co.uk