— Катя, насколько я знаю, до того как прийти на телевидение, вы работали в прокуратуре.
— Да, в следственном управлении. И училась на вечернем отделении Всесоюзного юридического заочного института. Я ушла из прокуратуры, когда поняла, что больше не выдерживаю. Было очень тяжело психологически. На языке юристов это называется «профессиональная деформация». Нужно уметь отличать деяния от человека. У меня же все слилось в одну кучу — убийца, его жертва, родственники с обеих сторон.
Катя-прокурор
— Интересно, а если бы вы все-таки стали, допустим, прокурором?
— Я была бы очень жестким прокурором, потому что принцип: «око за око» лично для меня играет большую роль. Я против отмены смертной казни. Потому что есть люди, которые не заслуживают того, чтобы после содеянного жить. Я понимаю, христианин не должен такое говорить, но ведь Бог и наделяет человека властью, чтобы наказывал себе подобных.
Я ушла из прокуратуры и из института. Три месяца проработала в Совете Министров Российской Федерации на какой-то совершенно невероятной должности — инженера отдела комплектации. Я даже за эти три месяца не поняла, что в мои функции входит. Потом поступила на исторический факультет педагогического института. После окончания института я сидела и думала, что мне делать: поступать в аспирантуру или идти работать в школу. В этот момент моя мама услышала объявление, что на телевидении объявляется набор в школу ведущих.
Мне свойственно иногда разворачиваться на 180 градусов. Так произошло и в этот раз.
— Интересно, что вы чувствовали, когда первый раз вышли в эфир?
— Дикий страх и желание как можно быстрее выйти из эфира.
— Я всегда поражаюсь феноменальной памяти ведущих информационных программ. Сколько всего нужно запомнить!
— Мне не обязательно запоминать всю информацию. Во-первых, есть телесуфлер, в который закладываются написанные мною тексты. А потом, когда сама пишешь текст, очень многое запоминается.
Семья и работа
— А как вы совмещаете карьеру с личной жизнью?
— Мне пытаются доказать, что успешная в карьере женщина не может иметь нормальную семью. Это неправда. Может. Все зависит от твоего спутника жизни. Если мужчина реализован, уверен в себе, если ему не надо за мой счет или за счет ребенка решать свои комплексы, тогда не будет проблемы. Как правило, она возникает у нереализованных и неуверенных в себе мужчин. А их, кстати, больше, чем женщин.
— Значит, ваши успехи в карьере никаким негативным образом не отражаются на семье?
— Главное качество в нашей семье — независимость. Муж занимается бизнесом, я делаю свою карьеру. Мы независимы сами по себе, не зависим друг от друга и от внешних обстоятельств. Наверное, в этом и есть основа нашей хорошей семейной жизни.
Своей дочери я всегда говорю: «Наташа, если ты будешь иметь хорошее образование и хорошую работу, ты будешь независимым человеком». Сейчас она учится в МГИМО на факультете международного права.
— У вас с Наташей доверительные отношения?
— Да, я все про нее знаю. Я никогда ничего не запрещаю. Но всегда предупреждаю. Какие последствия могут быть, если принимать наркотики, курить, употреблять алкоголь…
Когда дочка была маленькая, я садилась рядом с ней на корточки и только так разговаривала. Я не могу унижать ее, глядя сверху. И не могу допустить, чтобы она смотрела на меня снизу, потому что это унижает человека. А когда вы с ребенком разговариваете на равных, в этот момент вы можете его даже ругать, но он воспримет это совершенно иначе, чем, когда вы с высоты своего роста что-то ему выговариваете.
Друзья — только старые
— У вас много друзей?
— У нас хорошая компания и довольно большая. В основном она сложилась из моих подруг и их мужей или моих друзей и их жен. С некоторыми я дружу очень много лет.
— А новые друзья появляются?
— Практически нет, потому что я много сил отдаю старой дружбе.
— Социальный статус человека для вас важен?
— Это уже не дружба, потому что чувство зависти несовместимо с дружбой. По социальному статусу я, наверное, имею больше, чем некоторые мои друзья. У моей самой близкой подруги, если говорить примитивно, и машина другой марки, чем у меня, и квартира другая. Но на нашу дружбу это никак не влияет. Потому что вся эта мишура для нее ничего не значит и для меня тоже.
— Вы даете в долг?
— Если подходит человек и «стреляет», допустим, до завтра, я обязательно дам. Но если он «завтра» забывает отдать, второй раз не дам. Друзьям в долг даю всегда. В нашей компании в отношении денег очень четкие правила: взял в долг — обязательно отдай. Потому что потребительские отношения портят дружбу, портят людей.
— Вы производите впечатление жесткого человека.
— Я разная. Но мягкой меня назвать нельзя. Я — гибкая. Если меня пытаются в чем-то убедить и я понимаю, что это не расходится с моими принципами, отступаю. Если расходится — буду стоять намертво.
— Что вы делаете, когда вам плохо?
— Я достаточный оптимист и знаю главное: не стоит зацикливаться на случившемся, нужно переключиться, развеяться. Неприятность уже произошла, значит, надо думать не о ней, а о том, как из нее выйти. Ведь стресс — это не то, что произошло, а то, как мы это воспринимаем. Нельзя же целый день сидеть и купаться в собственных переживаниях, в жалениях себя. Конечно, мы не берем смерть, когда уже ничего поправить нельзя. Смерть нужно суметь только пережить.
Зависть старит
— Раскройте свой маленький секрет для наших читательниц: как вам удается так прекрасно выглядеть?
— Помимо правильного питания, занятий спортом очень важно, чтобы у человека была внутренняя гармония с миром. Мне не свойственно чувство зависти. Я умею держать удар, но сама не нападаю, не сплетничаю. Никогда не жалею о том, что что-то потеряла.
Зависть — самое опасное чувство, а наша система развивала зависть. Не спорю, равноправие должно быть, а вот насчет равенства… Почему дворник должен стоять на одном уровне с математическим гением? Шансы — да, они у всех должны быть одинаковыми: чтобы и дворник мог пойти учиться, и дети дворника. Но почему, если у дворника что-то не сложилось по его же собственной вине, он сразу начинает завидовать тому, у кого все получилось?
Зависть особенно сильно отражается на женщинах. Они становятся такими страшными. Мы — химическая реакция. Если человек начинает завидовать, выделяется определенный гормон, который поступает в кровь и начинает циркулировать по всему организму, и в какой-то момент может образоваться тромб. Когда лежишь и думаешь: «Почему у Маньки есть бриллиантовые сережки, а у меня нет?» — от зависти можно и задохнуться.
Может быть, я не имела бы права так говорить, если бы по моему внешнему виду нельзя было проверить. Всем предлагаю посмотреть на меня. Не завидуйте, и будете такой же. Я мобильная, хорошо выгляжу, прекрасно двигаюсь. До сих пор долго и быстро бегаю, вожу машину. У меня не потерян вкус к жизни. Я не завидую другим и умею радоваться. Друг познается в радости. Сочувствовать и жалеть мы все умеем. А ты порадуйся вместе с другом… Я всегда стараюсь сказать что-то приятное.
— Может быть, потому что у вас все есть?
— Я же не всегда была такая. Сегодня я обеспеченная и независимая, потому что независтливая. Зависть — это большой грех.
Автор Лада Акимова