Мистер Джексон (Файнс), недавно ослепший американский дипломат в отставке, бродит один по дешевому электрическому раю Шанхая 30-х, планируя открыть идеальный ночной клуб. Он встречает бежавшую от большевиков графиню Белинскую (Ричардсон), теперь вынужденную работать платной партнершей для танцев, чтобы кормить свою многочисленную и на редкость неблагодарную семью (Ванесса и Линн Редгрейв, мама и тетя артистки Ричардсон, появляются в ролях доброй тетушки и злой сестры соответственно). Графиня становится музой Джексона и живым тотемом его заведения. Тут же вьется элегантный агент японского влияния Мацуда (Санада из «Сумрачного самурая»), в свободное от шпионажа время помогающий Джексону создать в стенах клуба мир в миниатюре.
Это последний фильм знаменитого творческого объединения Мерчант- Айвори, четверть века снабжавшего мир любовно скроенными картинами о чувствах, тлеющих под слоем нафталина, и отношениях, возвышенных до ломоты в висках, — фильм-роман, литературный настолько, что слово «фильм» можно со спокойной совестью зачеркнуть. Тут все подчинено тексту до такой степени, что самая простая мысль выражается двухминутным блестяще написанным пассажем, а герои даже под бомбежкой говорят строго по очереди, как в раннем звуковом кино, — не дай бог потеряется конец фразы. Файнс играет слепца в той же староголливудской манере: спотыкания превращает в кабареточную чечетку, а на крупных планах так ловко изображает американца, что кажется младшим братом Харрисона Форда. Все это любопытно, местами красиво, и великому оператору Кристоферу Дойлу в конце дают поснимать паруса на фоне вечернего неба, но в целом как нельзя более к месту оказывается романс А.Бешенцева, звучащий тут под видом русской народной колыбельной: «Отойди, не гляди,/Скройся с глаз ты моих./Сердце ноет в груди,/Нету сил никаких». Сил, и правда, никаких уже нету. Даже из уважения к светлой памяти продюсера Исмаила Мерчанта (который, к сожалению, умер прошлой весной), смотреть это невозможно.
Роман Волобуев