В МХТ имени Чехова, где актер служит больше 25 лет, его любят гримеры, костюмеры, помощники режиссера, осветители, администраторы. Для каждого у него припасено доброе слово и, конечно же, улыбка. Но есть и другой Игорь Верник, который далеко не всегда улыбается, и которому, как человеку глубокому, тонкому и эмоциональному, часто бывает грустно.
Ломая стереотипы
– Игорь, на канале «Россия 1» стартует новый сезон проекта «Один в один!», в котором ты снова будешь ведущим. Чем была вызвана долгая пауза?
– В свое время, понимая, что эта деятельность стала мешать моей основной профессии – актерской, я решил свести на нет свое присутствие на телеэкране в качестве ведущего. И, напротив, стал соглашаться даже на небольшие роли в кино. Не сразу, но мне это удалось. Если раньше меня узнавали прежде всего как ведущего, то сейчас зрители благодарят именно за роли, обсуждают мои актерские работы. И мне это очень дорого.
– Что тебя привлекло в проекте «Хочу в «ВИА гру»?
– Там я был членом жюри. Мне понравилась история, которая была созвучна моему отношению к женщине, к сцене, к музыке. Ну и конечно, обаяние Кости Меладзе. Позже продюсеры рассказали, что наряду с моей обсуждалась кандидатура Микки Рурка. Затем был проект «Один в один!». Я сомневался, стоит ли мне возвращаться в ту же «реку», даже советовался с Володей Машковым, с которым в то время репетировали в МХТ.
– В театре ты не раз менял амплуа, а в последнее время и кинорежиссеры разглядели в тебе широкие возможности для перевоплощения. Даже в комедийной «Кухне» твой герой, мягко говоря, не очень приятный тип… Стереотип обаятельного сердцееда наконец разрушен?
– Что касается антигероев, то в «Свидетеле обвинения» в МХТ у меня именно такой персонаж. В кино у меня даже появились герои с садистскими наклонностями (улыбается). В то же время в картине Оксаны Байрак я сыграл художника, бесконечно любящего свою жену. Он немножко городской сумасшедший, очень светлый, странный в своей нежности человек. Кстати, там же снимался и мой сын Гриша. Это его дебют в кино, и наше первое совместное пребывание в кадре, правда, всего в одной сцене. У Гриши большая и психологически сложная роль, и мне особенно приятно, что его очень хвалила режиссер.
Сын не знает слова «нет»
– Гриша мечтает об актерской профессии? И как ты к этому относишься?
– Я поддержу любые его устремления. У него уже были серьезные роли в школьной театральной студии. Так что не удивлюсь, если Гриша захочет поступать в театральный институт.
– Меня восхищает, что при такой занятости ты знаешь, чем живет твой сын. Чему ты хотел бы его научить, прислушивается ли он к тебе?
– Я не могу и не должен находиться с ним 24 часа в сутки. Все шесть съемочных дней он провел в Батуми один. А летом – уже не в первый раз – на три недели ездил учиться в Англию. Гриша стал более самостоятельным и коммуникабельным. Он и раньше был открытым, но все же немного стеснялся. К примеру, на отдыхе я говорил ему: «Ну, подойди к ребятам, пообщайся», а он: «Нет». И я сам старался их познакомить. А потом понял, что невозможно постоянно быть рядом и решать за него все вопросы.
Мне, конечно, хочется в трудной ситуации подставить ему плечо, помочь. Но заставляю себя не делать этого, чтобы он вырабатывал важнейшие мужские качества: целеустремленность, умение преодолевать трудности. К тому же он видит, как я отношусь к папе, Вадику (брат Вадим Верник, телеведущий. – Ред.), к Маше (бывшая жена Игоря, мама Гриши. – Ред.), которая осталась для меня близким человеком. Хоть мы и не живем вместе.
Я считаю, что Гриша должен получить максимум любви. Несмотря на то, что он мальчик, с ним надо быть ласковым, теплым. Это не изнежит его. В жизни столько боли и несправедливости, от которой я, как бы ни старался, я не смогу его оградить. Но наша любовь будет для него главной опорой, некой подушкой безопасности.
– А есть какие-то табу для сына? В каких случаях ты к нему строг?
– Для него практически не существует слова «нет». Я могу в шутку предложить ему выпить шампанского или покурить со мной, хотя он знает, что в нашей семье никто не курит. Поэтому сладкого запретного плода, который хочется попробовать, нет. Конечно, границы существуют, просто они достаточно разумные, и сын не ощущает себя скованным по рукам и ногам. Гриша действительно остроумный, нежный и воспитанный, но не пай-мальчик. Он ходит с друзьями в кино, уже водит девочек в кафе. Ему хочется этой взрослой жизни. Но повторю, все это в разумных пределах. Когда-то и я должен был приходить домой в определенное время, но в моем детстве не было мобильного телефона. Если сын предупреждает о том, что немного задержится, я иногда иду на компромисс.
Все лучшее во мне – от родителей
– Ты всегда был таким коммуникабельным, как сейчас?
– Наверное, да. Мальчишкой и в студенческие годы я легко находил общий язык с друзьями и подругами (улыбается). А в Школе-студии МХАТа у меня были прекрасные отношения и с однокурсниками, и с педагогами. Ко мне и в школе учителя относились доброжелательно, несмотря на то, что учился я не только на пятерки. С химией как с предметом у меня было неважно, зато с химией, возникающей между людьми, все обстояло замечательно (улыбается). И это при том, что в школе меня звали Помидор, потому что я легко краснел. Наверное, по своей природе я был застенчивым, деликатным, не выносящим излишнего внимания человеком.
– А сейчас?
– Я краснею до сих пор, но поскольку по знаку зодиака я Весы, во мне сосуществуют два начала. И, видимо, вторая моя половина запрограммирована на желание максимально впитывать в себя жизнь! (Улыбается.) Мне повезло родиться в семье, где самой большой ценностью считались человеческие взаимоотношения, верность, порядочность, служение своему делу. Даже как-то неловко перечислять эти общепринятые вещи…
«Верник – от слова верность», – говорит наш папа. Для меня понятия «семья», «дом», «друзья» невероятно важны. Нас с братьями с детства учили уважать людей. Все лучшее, что есть во мне, идет из семьи. Моему папе уже немало лет, но, глядя на него, я восхищаюсь его энергией, интересом к жизни, желанием быть участником событий, а не сторонним наблюдателем. Думаю, что от родителей мне передалось умение во всем видеть хорошее, не завидовать, радоваться чужим успехам. Кстати, я уверен, что с возрастом на лице человека отражается его характер, истинная сущность!
– Ты с родителями был близок так же, как вы с Гришей?
– Да. Я рассказывал им все. Ребенку необходимо поделиться своими первыми ощущениями. Я, например, писал стихи, но не знал, как сказать об этом. Помню, как вечером садился к папе на кровать и рассказывал: «Все мне в ней нравится, но короткие пальцы портят все, и я ничего не могу с собой поделать». А мой папа – очень деликатный человек, поэтому не решался со мной говорить на темы, которые я сегодня легко обсуждаю с сыном. Когда я рассказываю Грише, что у меня и у моих друзей были те же проблемы, он расслабляется и понимает, что это не катастрофа.
С Еленой Подкаминской в «Кухне»
Ни минуты покоя
– Твоя жизнь уже много лет жизнь напоминает марафон. Тебе нравится, когда все расписано по часам и минутам?
– Нет, но так получается, что у меня в одно время и репетиции, и съемки, и телевидение. И я, к сожалению, многое не успеваю, например, выпустить диск собственных песен. Уже несколько месяцев я снимаюсь в городе Александрове Владимирской области, мотаюсь между театром и съемочной площадкой: вчера утром отснялся – поехал на репетицию. После репетиции, ночью – обратно.
Я начал репетировать в Художественном театре роль Фадинара в спектакле по мотивам «Соломенной шляпки». Ставит его молодой талантливый режиссер Александр Молочников, который сделал эту историю современной, несколько провокативной. Репетировать мы начали 2 января, и в тот же день я играл в спектакле «№ 13D». Несмотря на цейтнот, я ВСЕГДА прихожу на этот спектакль за два часа до начала: у меня свой ритуал подготовки к нему, в который включены физические упражнения. А 5 января я уехал отдыхать в горы, катался с Гришей на сноуборде – встал на него несколько лет назад благодаря сыну. После этого мы улетели в Лондон, где я провел аукцион для фонда Чулпан Хаматовой и Дины Корзун «Подари жизнь!». В нем участвуют и англичане, например, в этом году был любимый мной Стивен Фрай.
– Главную роль в спектакле «№ 13D» тебе предложил Машков? Как все произошло?
– Конечно, Машков. Мы с Володей столкнулись в коридоре театра, когда он шел к Олегу Павловичу Табакову обсуждать эту постановку. Потом он посмотрел мои спектакли. Кстати, когда Машков предложил мне сыграть депутата, я не думал, что это главная роль. Дело в том, что в первой постановке, которая называлась «№ 13», Женя Миронов играл другого героя, и у всех создалось ощущение, что именно эта роль – главная. У той постановки был громкий успех, и я обрадовался, что буду репетировать в новой редакции спектакля. К тому же мне было очень интересно поработать с Машковым. Но тогда я даже не предполагал, что на пять месяцев вообще забуду обо всем. Володя внушал нам, что настоящая жизнь здесь, в театре, а не за его дверями.
– Сыграв столько ролей, стал ли ты лучше разбираться в людях?
– Мне кажется, у меня достаточно сильно развита интуиция – я «читаю» людей, понимаю их.
– А женщин? Ты знаешь, как найти подход к ним?
– Никогда не знал и не знаю до сих пор. Но понял одно: отношения с женщиной – это искусство, и строятся они по тем же законам. В искусстве есть две составляющие – ремесло и вдохновение. Без таланта, без вдохновенного дара любое ремесло теряет смысл. Можно прочитать сотни пособий о том, что сказать и как, где «надавить» голосом, как управлять дыханием, – и потерпеть фиаско. Бессмысленны и глянцевые журналы с их советами, как завоевать женщину и сделать так, чтобы через час она оказалась у тебя в постели. Нет и еще раз нет! Нужно доверять себе и слышать женщину. Не то, что она говорит, а о чем молчит. А еще я понял, что не надо бояться уступать женщине. В этом и есть мужская сила. Но мне еще предстоит этому научиться.
Беседовала Марина Зельцер
Читайте также:
Игорь Верник: «Телевизор действует на меня, как кобра на кролика»
Игорь Верник: «Я знаю Прохорова с юности»