Писатель, актер и драматург, Стивен Фрай приобрел славу интеллектуала, но общаться на заумные темы не любит. 24 августа ему исполняется 55 лет.
— Вы когда-нибудь сожалели о своих поступках или словах?
Стивен Фрай: Нет, сожалеть нужно не о том, что сделал, а о том, чего не сделал.
– То есть вас не смутило то, что вам пришлось раздеться во второй части фильма Гая Ритчи о Шерлоке Холмсе? Вы ведь…
Стивен Фрай: Человек в возрасте, с далекой от идеала фигурой? А кто из нас идеален? Признаюсь, роль Майкрофта была для меня всего-навсего развлечением.
– Кстати, о фигуре. Пару лет назад вам удалось похудеть…
Стивен Фрай: Да, я сбросил тридцать восемь килограммов. Мы снимали для Би-би-си цикл фильмов о вымирающих видах животных. Пришлось много ездить по свету, карабкаться в горы, спускаться в пещеры… Меня это совершенно измучило. Я понял, что надо что-то предпринимать. При росте метр девяносто я весил сто тридцать три килограмма. В первый месяц завязал с хлебом, сахаром и картофелем, потом исключил красное мясо. Я худел и чувствовал себя лучше. Никогда не думал, что походы в спортзал доставят мне удовольствие. Годами я их высмеивал, а теперь сам занимаюсь с радостью! Так увлекся, что знакомые даже беспокоились: не заболел ли я? Чтобы их не пугать, сбавил обороты и теперь выгляжу как и положено человеку, приближающемуся к 55-летию.
– Самая важная роль для вас – это, наверное, Уайльд в одноименном биографическом фильме?
Стивен Фрай: Конечно, ведь я всегда восхищался этим человеком! К тому же она заглавная, а у меня таких не так чтобы много.
– Но вы не только актер, вы, как и Оскар Уайльд, писатель. Вам одинаково нравится играть и сочинять?
Стивен Фрай: Спасибо, что поставили меня в один ряд с Оскаром! Быть актером, конечно, прибыльнее. Но когда я пишу, то знаю, что это я и только я, а актер человек зависимый – от режиссера, сценариста… С детства мечтал писать романы, но все не мог решиться. Наконец-то нашел силы и время.
– В вашей книге «Как творить историю» герой отправляется в прошлое, чтобы не допустить рождения Гитлера. Он добивается своего, но в результате к власти приходит другой диктатор. Вы действительно думаете, что роль одного человека в истории не так уж значительна?
Стивен Фрай: Я еврей. Мои родственники пострадали от геноцида. В детстве мама часто показывала мне семейные фото и говорила: «Это твои дядя и тетя, их убил Гитлер». Я думал, что он сделал это собственными руками. Повзрослев, задумался: если бы Гитлер не появился на свет, осталась бы моя родня в живых? Знаете, на ваш вопрос трудно ответить однозначно… Мне все-таки кажется, что, перекладывая вину за общечеловеческие катастрофы на отдельную личность, человечество занимается самооправданием.
– Возвращаясь к разговору о сожалениях: не жаль, что вы так и не завели семью?
Стивен Фрай: Семья, семейная жизнь, семейные ценности, семейный досуг, семейный шопинг… Такое чувство, что слово «семья» сегодня звучит так же часто, как слово «арийский» в Германии 1930-х годов. Шучу! Мне сложно представить себя в роли отца, но мои крестники (трое сыновей его друга — актера Хью Лори. – Прим. ред.) самая главная радость в моей жизни. Так что семья у меня есть!
– Когда говорят о британской интеллектуальной элите, часто называют ваше имя и имена ваших друзей – Эммы Томпсон и Хью Лори. Интересно, на какие темы вы с ними беседуете?
Стивен Фрай: Думаете, исключительно на заумные? Нет, я бы такого не вынес! Встречаться с друзьями ради обсуждения Мартина Хайдеггера или трудов о Спинозе? Я получаю больше удовольствия, сидя с друзьями за столом и болтая обо всем на свете.
– Именно так вы и отметите свой юбилей?
Стивен Фрай: Очень на это надеюсь (смеется). Правда, мои друзья и родственники – люди очень занятые. Здорово, если удастся собрать хотя бы часть их. Хотелось бы, чтобы пришел Хью Лори: обожаю его игру на фортепиано. К тому же, если он не появится, придется нанимать пианиста (смеется).
Елизавета Никанарова
(по материалам «Панорамы ТВ»)