«Бухарест — пенье ласковое скрипок, // Бухарест — море дружеских улыбок!» — пел когда-то Марк Бернес, исполняя песню Табачникова и Хелемского «Привет Бухаресту», в которой были еще и такие смешные слова: «У друзей не бывал я в Бухаресте, // Но душой мы всегда и всюду вместе…». Ровно то же мог бы сказать о себе и главный герой невротически-романтического триллера «Опасная иллюзия», правда, вложив в последнюю строчку несколько иной смысл.
У Чарли Кантримена (Шайа ЛаБаф) — молодого бездельника из Чикаго — умирает мама (Мелисса Лео). Напоследок, явившись сыну сразу после кончины в виде призрака, она советует ему отправиться в Бухарест. Поскольку на вопрос «Зачем?» родительница выдает какой-то железный аргумент вроде «А почему нет?», он послушно покупает билет на самолет, не имея решительно никакого определенного плана. В соседнем кресле сидит немолодой румын (Йон Карамитру); после короткой светской беседы он засыпает на плече у Чарли и… уже не просыпается. Американец берется найти его дочь Габи, чтобы передать ей последний папин подарок — восхитительно идиотскую вязаную ушанку. Девица (Эван Рэйчел Вуд) оказывается виолончелисткой Бухарестской оперы с тяжелым взглядом и тягостным прошлым, в котором всё пытается, да никак не может оставить мужа-гангстера Найджела (Мэдс Миккельсен). Пока Габи разбирается со своей любовью-ненавистью к Найджелу, не на шутку увлеченный ею Чарли попадает в нехорошую историю, в которой замешан подельник бандита, владелец стрип-клуба Драко (Тиль Швайгер).
Самые прибыльные актеры — кто они?
«Опасная иллюзия» — полнометражный дебют заслуженного рекламного режиссера Фредрика Бонда, допущенный к конкурсу прошлогоднего Берлинского фестиваля, — носит в оригинале гораздо более интригующее название: «Необходимая смерть Чарли Кантримена». Оно своей многозначительной нескладностью куда больше соответствует сути происходящего на экране, где воплощаются разом, кажется, все давние фантазии Бонда, который отчаянно разрывается между несколькими жанрами (в диапазоне от подростковой комедии до интеллектуально-криминальной драмы с мистическим привкусом). Здесь хватает места телепатическим видениям, трагическим исповедям, эффектным погоням, наркотическим трипам, неприятностям с передозировкой виагры (в эту переделку попадает герой Руперта Гринта — вечного Рона Уизли из экранизации «Гарри Поттера») и черт знает чему еще.
Руперт Гринт: «Я боялся показывать сексуальные киносцены родителям»
Пока Шайя ЛаБаф (проходящий небанальный путь от звезды голливудских блокбастеров до признанного не последними европейскими кинематографистами актера) изображает рохлю с щенячьим взглядом, а Тиль Швайгер — опереточного плохого дядю, великолепный Мадс Миккельсен, например, умудряется вложить во всякий взгляд своего одномерного, казалось бы, героя намек на полную истинного драматизма биографию.
Во всех прочих отношениях «Опасная иллюзия» столь же неравномерна, непоследовательна и даже невротична. Она сплошь состоит из странной смеси блистательных этюдов (порой совершенно оригинальных, иногда — откровенно цитатных), бородатых анекдотов (вроде повторенной раз пять шутки про Бухарест и Будапешт) и фантастических преувеличений в духе фольклора про маленького мальчика. В одном из эпизодов последнего типа Чарли и пара его новых приятелей принимают экстези и «ловят с него глюки», которые на деле соответствуют по мощи кое-каким куда более тяжелым препаратам.
Удивительно, но при всех этих нестыковках, шероховатостях и местами откровенных глупостях «Опасная иллюзия» умудряется до самого финала оставаться энергичным и увлекательным зрелищем — да еще и визуально безупречным. К слову, за последнее можно поблагодарить нашего соотечественника — оператора Романа Васьянова, начинавшего с «Охоты на пиранью» и «Стиляг», а после снявшего в Голливуде «Патруль» Дэвида Эйера и «Группировку “Восток”» Зала Бакманглиджа. Трудно сказать, чем привлекло Фредрика Бонда препарирование загадочной славянской души, но стараниями одного ее действительного обладателя он, пожалуй, достиг в этом темном деле кое-каких успехов. Правда, не исключено, что опасно иллюзорных.
Ксения Друговейко