Девушка из российской глубинки вошла в семью европейских аристократов. Новые родственники научили ее с достоинством отвечать на нападки врагов и преподали уроки этикета.
– Вика, ваше имя часто мелькает в светской хронике. Такое пристальное внимание льстит или раздражает?
– Если честно, я давно не слежу за тем, что обо мне пишут СМИ. Когда ты человек публичный, пристальное внимание воспринимается как данность. Другое дело – желтая пресса. И хотя у меня выработался стойкий иммунитет, когда хамство и наглость достигают катастрофических размеров, нужно добиваться справедливости в суде.
– Против анонимов сложно выдвинуть обвинение, а как раз они-то и не стесняются в выражениях!
– Ну что поделать… Есть у нас граждане, крайне недовольные собой и своей жизнью, они просто не выносят, когда у кого-то все хорошо. Остается только пожалеть их.
– По-вашему, зависть – исключительно российская черта?
– Скажем так: на Западе люди более доброжелательны и умеют ценить чужой успех. Объясните мне такой парадокс: на красной дорожке в тех же Каннах я слышу в свой адрес только комплименты, в том числе и от очень влиятельных критиков. Журналы Vogue, Elle, L’Officel пестрят заголовками: «Лучшее платье», «Лучшая прическа», «Лучший макияж». А у нас пишут: «Боня опять опозорилась», «Модный провал». Помню, после нашей совместной фотосессии чемпионка мира по боксу Наташа Рогозина, далеко не сентиментальная девочка, потом и кровью пробивавшая себе путь, совершенно растерялась от реакции публики: «Вика, откуда столько жестокости? За что?» Для нее это была настоящая травма. Она не догадывалась о существовании людей, которым без разницы, кого «закатать в асфальт».
– А были те, кто в глаза высказывал свое недовольство?
– Никогда! Мне вообще было бы любопытно встретиться с моими недоброжелателями. Хотя вряд ли кто-то из них сможет внятно сформулировать ко мне какие-то претензии. Ведь мои главные «грехи» – счастливая семейная жизнь и яркая внешность. Кстати, на грубость я всегда отвечаю по-доброму. И человек тут же начинает оправдываться: мол, это не я. Понимает, что его поступок просто низок.
Виктория Боня
– Да вы мастер по разруливанию неприятных ситуаций!
– Я человек неконфликтный, со всеми стараюсь поддерживать ровные, дружеские отношения. Не лезу в склоки и дрязги, не участвую в разборках шоу-бизнеса. Поэтому меня очень удивила настоящая травля, развернувшаяся год назад в некоторых СМИ с подачи одного из желтых порталов. Я не понимала, кому нужна, например, эта история с Ксенией Собчак и Ульяной Сергеенко? Но когда была опубликована переписка из украденного телефона Собчак, выплыло много неожиданного. В частности, оказалось, что именно Собчак со товарищи в течение года поливали меня грязью. Кроме того, я выиграла суд у крупнейшего медиахолдинга, который на своем портале опубликовал мое сфальсифицированное фото со Степаном Меньщиковым.
– Я могу понять, когда злословят несостоявшиеся люди. Но ведь у Собчак есть все.
– Да что вы! Однажды в интервью я спросила ее: «Что страшнее – одиночество или нищета?» Она тут же ответила: «Конечно, нищета!» Это очень характеризует человека. На мой взгляд, Ксения просто несчастна.
– А как же Виторган?
– Не хочу комментировать чью-то личную жизнь, она мне неинтересна. Могу только сказать, что я всегда очень хорошо относилась к Ксении, и для меня стала настоящим открытием ее истинная сущность. Какая-то закомплексованность, неуверенность в себе, патологическая ревность к друзьям и чужим успехам… Я человек очень искренний и всегда все говорю в глаза, даже если потом мне это выходит боком. Ксения же без тени смущения при случае мило интересуется, как у меня дела, а за спиной выговаривает своим подругам за то, что те со мной общаются.
– Может быть, хоть сейчас Ксения успокоится. Вы верите в то, что она ждет ребенка?
– Как-то я спросила ее: «Тебя действительно раздражает плач детей?» – «А тебя нет?» – искренне удивилась она. Надеюсь, что материнство ее изменит.
– Вика, что для вас страшнее – одиночество или нищета?
– Нищету я уже прошла. Как ни странно, то время вспоминаю с удовольствием. Меня окружали люди, которые давали гораздо больше, чем какие-то бумажки. Самое страшное наказание – одиночество. Надеюсь, меня минует сия чаша. Я люблю людей и детей. Ненавижу сплетни и честна в отношениях. К тому же, если я не скажу правду, кто еще осмелится? (Смеется.)
Виктория Боня с мужем Алексом
– Вы и мужу режете правду-матку?
– Мы с ним предельно откровенны. Правда, первое время его пунктуальность и гиперответственность были для меня настоящей каторгой. Моя бабушка говорила: «Можно управлять городами, странами и даже миром. Но самое сложное – управлять собой». У Алекса это качество есть – он человек слова, как и его отец. Алекс – лучший из мужчин. Даже мои русские друзья говорят: «Какой он у тебя крутой! Береги его».
– Чем Алекс вас зацепил?
– Фразой, которая перевернула мои представления об отношениях мужчины и женщины. «Я бы хотел с тобой состариться» – этого мне никто не говорил. По одной фразе можно составить представление о человеке, его жизненных ценностях.
– Намеревается ли Алекс взять ответственность за свою любимую женщину и ребенка?
– Вы имеете в виду официальный брак? Нам и так комфортно, мы безумно счастливы. Наша маленькая семья более важна, чем чужие представления о семейной жизни. Кто знает, когда мы поженимся: лет в сто или завтра (улыбается).
– А как насчет пополнения в семействе?
– Мы задумываемся о детях, но хочу развеять слухи: я не беременна.
Виктория Боня с мужем Алексом и дочерью Анджелиной
– Как складываются отношения с родителями мужа?
– В свое время наша пресса писала, что семья Алекса меня не принимает. Сейчас все успокоились. Да и что скажешь, если мы регулярно отдыхаем у отца Алекса, вместе ужинаем, катаемся на лодке. У нас потрясающие отношения, дед Майкл очень уважительно ко мне относится.
– Дед?
– Ему нравится, когда я называю его по-французски «папи Майкл». На званых ужинах я, конечно, обращаюсь к нему «сэр Майкл». Титул был пожалован ему за заслуги самой королевой… В отношении его я не скуплюсь на слова. Господи, я всю жизнь мечтала о таком отце! Кстати, Майкл очень скромный, не любит светских пересудов. Свекор не раз советовал мне отойти от активной светской жизни, но я не воспринимала его слова всерьез. И только недавно решила появляться в России как можно реже – надоело, да и дочь идет в школу.
– Насколько серьезно вы подошли к выбору учебного заведения?
– В Монако всего две-три школы. Анджелина пойдет в ту, которую окончил Алекс. Наша бабушка заранее обо всем побеспокоилась, оформила документы. Никаких хлопот!
– Как организован досуг дочери?
– В отличие от Москвы, где есть театры, балет, спорт, детские секции, в Монако в этом отношении очень скромно. Там другие преимущества – море, природа, климат, продукты… Дочка сходит с ума от лошадей, хотя мы с Алексом их побаиваемся. Подо мной даже самая спокойная кобыла делает «свечку». Без конца слышу: «Мама, купи пони!» А куда – в квартиру? Так что пока занимаемся в манеже. Кроме того, Анджелина очень любит, когда я читаю вслух. Мы с ней изучаем русский алфавит, еще немного – и она сама сможет читать детскую литературу.
– Загружая ребенка, важно не отбить у него охоту учиться.
– Сейчас у нас период подарочков. За пластилин, раскраску или куколку мы здорово учим буквы. Такие вот деловые отношения (улыбается).
– А папа чем занимается с дочкой?
– Английским языком. Я у Анджелины ассоциируюсь исключительно с русским.
– Вы строгая мама?
– Да. Могу даже поставить в угол. Дочь минут пятнадцать будет плакать, показывая характер. Вообще она послушная девочка, хотя в период terrible two приходилось немного повышать голос. Сейчас мы словно две подружки – постоянно обнимаемся, целуемся. Прямо как я со своей мамой в детстве! Посмотрим, как изменится характер Анджелины, когда она начнет заниматься спортом.
– Это ваша идея?
– Конечно! Балет Анджелине не понравился – сбежала через пять минут. Зато в классе дзюдо провела целый час, даже тренер похвалил.
–Вика, вы, девушка из простой семьи, оказались в обществе со строгим этикетом. С вами не случалось казусных ситуаций, как, например, с героиней фильма «Красотка»?
– Несколько раз бывало, но не за столом. Я очень обижалась, когда дед говорил, что среди русских мало культурных людей. А сейчас понимаю, что он имел в виду: открытый жующий рот, телефон на столе, неумение вести беседу. А свекровь нередко указывала на мою эмоциональность: «Посмотри, я никогда не повышаю голос, даже если внутри вся горю. И не заставляю других делать то, чего не делаю сама». При этом она не считает ниже своего достоинства собрать со стола тарелки. А недавно, когда Алекс попросил прислугу подать лимон, мама тут же сделала ему замечание: «Ты можешь взять сам».
– Кроме жующих ртов и телефонов, чем еще удивляют русские за границей?
– Европейцам непонятно, как можно потратить изрядную сумму на аренду жилья в Монако и при этом питаться полуфабрикатами. Конечно, китайцы, пьющие дорогущее «Шато Петрюс» с кока-колой, нас превзошли, но зачем на них равняться? А сумки из крокодиловой кожи, которые в Европе носят зрелые женщины? В руках молодой барышни подобные аксессуары выглядят пошло и вульгарно.
Виктория Боня
– К брендам на Западе относятся спокойнее?
– Наших часто называют over dress, и вполне заслуженно. Неоднократно видела, как французы посмеивались над русскими девочками в невообразимых розовых одеждах, с пышными кудрями и вечерним макияжем, заходящими в бутик Dior. Стиль сasual только недавно стал популярен у наших соотечественников. Показная роскошь – только от неуверенности в себе. Нам сложно понять, как можно, имея в кармане несколько миллионов, летать эконом-классом и не париться! То же самое в одежде: миллионеры ходят в майках и кепках за три доллара. Это не наша никому не известная «элита», которая кривляется друг перед другом, изображая звезд. Я не удивляюсь, когда за соседним столиком в ресторане вижу Рианну, которая ужинает в одиночестве, или Памелу Андерсен – без макияжа, в простенькой одежде. И никакой охраны, свиты, гонора!
– Признайтесь, в свое время вы и сами этим грешили.
– По поводу одежды у меня тоже был комплекс: я считала, что носить нужно только фирменные вещи, иначе подумают, что я бедная. Собственно, такой я и была: в Америке снимала квартиру, зато полный чемодан брендовых вещей. Как-то в ресторан надела пеструю юбку и блузку от Cavalli, не забыла про каблуки и статусную сумку. Когда мне пришлось выйти из-за стола, все разом на меня обернулись. «Что это за ворона?» – читалось в глазах. Господи, как было стыдно!
Виктория Боня
– Муж давал вам советы по поводу гардероба?
– Он сразу сказал: «Я бы все поменял!» Видимо, его сразили мои мини-юбки и ботфорты из разряда «дешево и сердито». Я жутко оскорбилась, но вскоре поняла, что одета и в самом деле ужасно!
– Теперь вы дизайнер – человек, диктующий моду.
– Я бы не стала говорить о себе так громко. Просто мне захотелось пополнить свой гардероб дефицитными в Монако вещами. Например, свитерами из кашемира. Наше качество не уступает известным брендам, а цена существенно ниже. На родине меня традиционно раскритиковали: мол, одежда для колхозниц. Знатокам виднее! Правда, когда я появилась на ведущем французском телеканале, мое платье произвело фурор. Даже отец Алекса, человек очень консервативный, впервые сделал мне комплимент. А это дорогого стоит!
Беседовала Анна Абакумова
Читайте также:
Виктория Боня сделала стойку на голове в вечернем платье
Виктория Боня хочет потолстеть