Показ картины и приурочен к юбилею обворожительной Светланы Владимировны. На ее хрупких плечах держится вся сюжетная канва ленты, снятой, кстати, на мобильную камеру. А история захватывающая. Пожилая женщина Елизавета Петровна только что похоронила любимого мужа, с которым прожила в счастливом браке долгую жизнь. Разбирая архивы, она вдруг натыкается на письмо, не оставляющее сомнений: у супруга была вторая семья – любимая женщина, красавица, парижанка, от которой родился сын… Мир Елизаветы Петровны рушится, она словно каменеет от осознания предательства. Всю жизнь она служила мужу – специалисту по французскому языку и литературе, забыв о своей карьере, хотя начинала одаренным переводчиком. Как пережить удар судьбы? Героиня начинает предпринимать странные действия, и бедная, замученная дочь с проблемным внуком решают, что к бабушке пришла деменция.

НОВОСТЬ

01:44, 19.09.2024

Щедрый кавалер: жених Бородиной назвал самый дорогой подарок, который сделал ей

Пара встречается 2,5 месяца.

Светлана Немоляева играет удивительно точно – она сдерживает свой искрометный темперамент и иногда в задумчивости замирает в кадре – ее лицо хочется рассматривать. А какая она там красивая, элегантная, модная! Первый показ трагикомедии прошел в присутствии актрисы, финальные сцены заставили ее прослезиться. Нам удалось поговорить со Светланой Немоляевой на разные темы – семьи, брака, профессии. Удивительное дело – 85-летняя актриса отвечала на любые – самые неудобные вопросы. В процессе беседы непрестанно размышляла, думала — не выдавала, как делают многие ее коллеги, заготовки, а искренне пыталась нащупать ответ. Глубокий человек, тонкая актриса, настоящая звезда.

Светлана Немоляева

Об опыте съемок с режиссером-дебютантом Марией Шалаевой

— Было ли сложно сниматься в этой драме? Любая роль — сложная, но она должна звучать, и ты решаешь, что можешь себе позволить, а что — нет. Ты въезжаешь, входишь во внутренний мир своего героя — и тогда становится легче. Ты вникаешь в каждый поступок, каждое проявление. Почему мне понятна судьба этой героини? Это — жизнь, у меня она была огромная. Когда столько прожито и столько сыграно, уже очень многое понятно. Мне вся роль была понятна, потому и согласилась, не зная совсем Маши Шалаевой. Молодые все друг друга знают, мне моя внучка Полина говорила, что Маша интересная актриса, потом я сама ее увидела, и у меня уже свое впечатление сложилось. Я согласилась, потому что эта роль мне интересна внутренней драмой, это обогащает человека, обогащает тебя как актера.

Светлана Немоляева и Мария Шалаева на съемках фильма «Синдром жизни»

У нас с ней получилось очень своеобразно. Идя на эти съемки, я понимала, что молодая девочка-режиссер, которую я совершенно не знаю, будет меня, наверное, не то, чтобы бояться (бояться-то меня нечего), но зажиматься, стесняться, как многие режиссеры, с которыми я уже сталкивалась. Я видела, как они побаиваются мне что-то сказать, поэтому ей сразу заявила: «Маша, все, что считаете нужным, вы мне говорите. Я театральная артистка, наиграть очень люблю. В театре свои законы, своя эстетика, своя правда, свой реализм, так что я могу и крикнуть, и завопить, и наиграть — а вы не стесняйтесь, говорите, мол, Светлана Владимировна, здесь так не надо». И мне кажется, с тем, как я играю, она намучилась, потому что мне многое непонятно было. Я не могла это сформулировать во время работы, потому что не вижу себя со стороны, а сейчас, когда увидела, я поняла ее почерк, ее точное ощущение от этой роли, какой она должна быть. Я могу ей сказать большое спасибо. При работе над сценой с письмом, разоблачающим вторую жизнь моего мужа, с которой начинается фильм, я ей сказала: «Маш, давай просто говорить, как мне надо это сыграть». И мы с ней вдвоем работали над этим письмом. Маша тонко чувствующая. Сложно заниматься режиссерской профессией, не каждый актер может это. Меня пусти в режиссуру — я такого наворочу. А вот она все видит. Конечно, у нее были маленькие возможности. Она мечтала о том, чтобы фильм заканчивался у Эйфелевой башни, недаром в одном из кадров картины на фото фигурирует Луи де Фюнес. У нее же все символично, нет случайных вещей, если вы обратили внимание. Должно было закончиться тем, что моя героиня действительно уезжает в Париж и знакомится с этой другой женой, другой семьей. Но то ли денег не хватило, то ли времена стали другие и пошла эпидемия ковида. Я даже думала, что вообще фильма не будет, что я его никогда не увижу, потому что прошло два года с момента съемок. А теперь вот вы видите результат, и я очень рада, что снялась.

О слезах

— Я плачу во всех фильмах. Где бы вы меня не видели, — везде рыдаю. И как зритель – смотрю кино – и плачу. Очень включаюсь в процесс. Даже рассказывая о спектаклях, которые давно не играю, в которых у меня были драматические роли, рыдаю. У меня слезы близко стоят. Актерские эмоции — они совсем другие, нежели простые человеческие. А восстанавливаюсь просто: пройду по улице и уже восстановилась. Физиолог Павлов говорил, что актерские эмоции очень полезные.

Кадр из фильма «Синдром жизни»

Вы знаете, это чудо, это тайна какая-то. Сейчас, с возрастом, меня одолевают болезни — потому что в мои годы уже нет здоровых людей, у каждого есть какая-то болячка, а у меня их много. Иногда я не могу выйти на сцену, мне плохо, а самое страшное, что меня мучает — это апатия или бессилие, вялость, когда нет никаких сил собраться, а роли у меня все очень эмоциональные. Я еле-еле добираюсь до гримерки, меня одевают, гримируют, я иду играть и … как будто забываю все. Объяснить это немыслимо. Я считаю, это счастье — обладать такой профессией и в нее погружаться. Какой-то остряк, смешной дядька, заметил: где вы найдете такую профессию, в которой человек мог бы сказать: «Ах, как здорово я сегодня задушил Дездемону!»…

О муже Александре Лазареве и слухах, способных разрушить брак

— Актерская жизнь, она же вся пронизана этим — ты слышишь какие-то сплетни. А иногда — слава Богу, какое это счастье! — они до тебя не доходят. Чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Конечно, у нас Сашей была огромная жизнь, и много событий — и рождение ребенка, и его актерские победы, потрясающие удачи в театре, и у меня тоже были интересные работы. А любая победа всегда сопряжена как с пожеланиями тебе успеха и продолжения, так и с пожеланиями провала. Отсюда идут какие-то слухи, которые могут ранить тебя или наоборот принести тебе счастье. Но мы как-то прожили, обойдя все это.

Мы жили нормальной жизнью — и ругались, и скандалили, и ссорились. Но это всегда были бытовые ссоры, которые забывались. Прежде всего, думаю, нас спасало то, что мы оба очень не любили находиться в состоянии ссор. Мы иногда были злые и неуступчивые, но очень быстро друг друга прощали и даже потом не могли вспомнить, из-за чего мы, собственно, поругались. Надо отдать должное моему мужу: даже если я была не права и наскакивала на него как … я не знаю кто, он все терпел, а потом сам шел ко мне извиняться, хотя потом спрашивал: «Из-за чего мы поругались?». Так счастливо сошлись наши звезды, что нам друг с другом было хорошо и мы друг без друга не могли.

Светлана Немоляева, Александр Лазарев и их внучка Полина

Об опыте проживания потери

— Меня спасла семья. Мой сын и мой брат, с которым у меня изумительные отношения. И театр. Я все время работаю, я все время занята. А вот мою маму работа не спасла. Когда умер мой папа, а они были киношники, она ушла с Мосфильма. Она не смогла ходить туда, куда они вместе ходили. Они прожили даже больше, чем мы с Сашей. У каждого свой опыт проживания потери, поэтому тут нет никаких рецептов.

О новых технологиях в кино

— Я не такой специалист, как мой брат. Он замечательный кинооператор, входит в десятку лучших операторов советского кинематографа. Он, конечно, дока. Я помню, хоть и мало снималась у него в картинах, но что-то видела — как он ставит свет, это как музыка, просто потрясающе! «Синдром жизни» же снимала девочка — видимо, тоже очень талантливая. Мне кажется, она сняла хорошо, потому что снимать на мобильный, я полагаю, сложнее, чем на камеру. Молодые — они же иначе существуют. Недаром Мария выставила жизнь мальчишки, моего внука в фильме, через призму телефона. Другая жизнь, противоположные отношения с матерью. Девочка-оператор на этой картине тоже была молодая, у нее свой взгляд, свой ракурс, свое определение, свои знания, свои ощущения. Мне кажется, она интересно снимала. Многие кадры, которые я смотрела, очень неординарны, своеобразны. Я не увидела какого-то различия между камерой, к которой мы привыкли, и ее работой. Думаю, за этим будущее. В скором времени операторы перестанут ездить на тележках и таскать тяжелую аппаратуру.

Кадр из фильма «Синдром жизни»

О нарядах в фильме

— Пальто в фильме мое и какая-то шляпка. Остальное Маша продумала. Они пригласили художника и решили, в каком цвете я должна быть. Выдумали этот синий — благородный, не траурный, но и не веселый, очень удачный.

У нас с Машей была одна смешная сцена: я иду в парикмахерскую, а она там играла мастера по стрижкам. Сижу в кресле, в зеркале вижу ее, и она говорит: «Ну что, и в девяносто можно быть секси», а я отвечаю: «Не в девяносто, а в восемьдесят два». Это была славная, смешная сцена, но она не вошла в фильм.

Кадр из фильма «Синдром жизни»

О чем кино

— Для меня этот фильм о том, как человеку удается победить себя после такого удара под дых. Ведь не каждый человек может такое выдержать. Прожить такую большую и счастливую жизнь, имея ребенка и внука, похоронив мужа, живя совершенно безоблачно, судя по тому, как в фильме все выстроено, — и неожиданно получить такой удар. Это фильм о том, как жить на преодоление. Я человек подвижный, не статуарный, очень люблю жестикулировать, люблю вертеться. А Мария Шалаева меня выстроила очень статуарно. Мне кажется, она хотела показать, как человек старается себя победить, и есть большая правда, в том, как моя героиня говорит: «Ну надо же жить». Она все время внутренне задает себе вопрос: что делать, как вот это пережить, как с этим свыкнуться? Как ложась спать и закрыв глаза, перестать вспоминать пройденную жизнь? И героиня, пытаясь с собой сладить, просто ставит точку в этом вопросе.

Кадр из фильма «Синдром жизни»

О французском языке

— Мне пришлось в фильме немного говорить по-французски, языка я не знаю. Меня очень пожалела Маша, она хотела, чтобы я побольше говорила по-французски, но в итоге передумала. А вот актриса, которая играет мою дочку — она, видимо, знает французский, поэтому ее и утвердили. У нее целый текст на этом языке… Я же с ним не в ладах.

О внучке Полине и других партнерах по фильму

— Мы были не знакомы с той актрисой, которая играла мою дочь (Мария Сокова – Прим. Ред.), и как-то привыкали друг к другу в процессе работы. К концу работы мы были в очень славных отношениях, ей ничего не мешало, мне ничего не мешало. А мой экранный внук — мальчишка такой ершистый — он какой на экране, такой же и в жизни. Мне с ним было интересно, потому что у него другая позиция, другие слова, другая точка зрения. Потом я поняла, что это бессмысленное занятие — мне с ним разговаривать. Бессмысленное и для него, и для меня. Мне оно может только дать понимание, чем сейчас у молодежи забита башка.

С моей внучкой Полиной Лазаревой тоже есть совместный эпизод в этом фильме, она играет соцработницу. Что я могу сказать? Она — моя внучка, она — моя жизнь. Она так же была любима и дедушкой. Я благодарю судьбу за то, что она играет в театре, у меня три роли вместе с ней, и я везде, в трех спектаклях, играю ее маму, хотя это очень смешно, в жизни-то я бабушка. Я благодарна своему театру, что у нас есть такая возможность. Вот сейчас она тоже в спектакле по Оскар Уайльду со мной играет. Я ею очень дорожу и ценю ее очень. Она же пришла в театр юной — на год младше тех, кто обычно заканчивают институты. В общем, несмышленыш. И сразу начала играть, спасибо театру, было довольно ролей в то время. Я вижу в ней бесценное актерское качество — рост. Она очень набирает, растет, не стоит на одном месте, что для актера опасно. В движении ее видно — видно всему театру, не только мне. Я могу хвалить ее как бабушка и быть необъективной, но это видно всему театру.

Светлана Немоляева и ее внучка Полина Лазарева в спектакле «Как важно быть серьезным»

О ролях-мечтах

— Я была избалована всегда в театре колоссальным количеством работы. У меня было невероятно много ролей. Все время играла по 25 спектаклей в месяц, почти всю свою жизнь — три четверти уж точно. Играла всякую драматургию — и роскошную, начиная с Шекспира, и ерунду всякую. Охлопков, который нас взял в театр, был апологетом советской драматургии. Он ставил советские пьесы и, кстати, делал их блестяще. После него по всей стране ставилась советская драматургия, но тех высот, которые он достигал, они взять не могли. Поэтому я все играла: и советские пьесы, и очень много классики. Потом, когда пришел Гончаров, у него тоже были потрясающие спектакли, почти все шедевры. И я благодарю судьбу, что почти во всех его лучших спектаклях была занята. Конечно, у меня были, как и у любой актрисы, мечты что-то сыграть. Но это было, когда я была намного моложе. Сейчас у меня нет таких мечтаний, потому что я уже очень много сыграла, и сил уже мало.

Вот недавно играла в фильме «Мешок без дна» Рустама Хамдамова – это же подарок судьбы — в таком возрасте встретиться с таким гением и сделать такой фильм!

Светлана Немоляева в одной из ролей в театре

Мой Саша (муж актрисы Александр Лазарев — Прим.ред.) знаете о каких ролях мечтал? Он же пережил Блокаду. Всю самую страшную зиму 1942-го года он пробыл в Ленинграде, поэтому здоровья у него не было. И вот мы с ним играем на сцене, я шустрая, ношусь как кочерга, а он мне: «Как я хочу домой, сейчас бы рюмашку пропустил и спать лёг». Он говорил о роли своей мечты: «Хочу, чтобы она была маленькая, преимущественно в конце спектакля. И чтобы мизансцена была сидячая, а лучше — лежачая. И чтобы обязательно был исходящий реквизит, то есть, какие-нибудь закусочки». Я смеялась тогда над ним, но у него просто не было здоровья, не было сил. А сейчас я его понимаю — уже столько много сыграла, и такие блестящие, потрясающие роли, что просто говорю спасибо своему театру. Счастье было, когда к 80-летию театр подарил мне спектакль «Бешеные деньги». А сейчас, к 85-летию, заранее, за полгода, мы начали играть спектакль по Оскару Уайльду. Меня это радует. У меня так много работы, что те мечты, которые меня обуревали в юности, не посещают сейчас.

О деньгах

— У нас в театре, как, по-моему, и во всех сегодняшних, существует контрактная система. То, чего раньше не было никогда. Раньше, если брали в театр, то брали в труппу — и все, до конца твоей жизни ты там. Был Советский Союз, и если режиссер хотел тебя уволить, местком и профком сразу вставали: «Не сметь! Вы взяли артиста — давайте ему роли, давайте ему работу». Сейчас не так. Сейчас, если ты чем-то неугоден, не так сыграл, не то сделал, не то сказал — контракт с тобой могут разорвать. Кроме нескольких старейшин, и я вхожу в их число — контракт у нас пожизненный. Я в театре, пока меня не вынесут ногами вперед (смеется – Прим. ред.).

Светлана Немоляева с сыном Александром Лазаревым-мл. и внуком

Мне хватает денег на все, потому что у меня все есть. У меня есть квартира, большая (для меня), которую дали мне бесплатно в Советском Союзе. У меня есть дача на участке земли, который мы с Сашей получили бесплатно через профсоюз. Единственное, что мы с ним купили — это машину. А больше у меня ничего нет и ничего мне не надо. Поэтому я насчет всего этого роста цен … наверное, нехорошо так говорить, но я к нему отношусь спокойно, потому что меня ничего не затрагивает. И потом, у меня очень заботливая семья, сын с невесткой.

О планах на празднование юбилея

— В день 85-летия буду играть на сцене – спектакль «Как важно быть серьезным» по Оскару Уайльду, он довольно короткий, два часа идет. А что дальше будет — пока в неведении. Театр устраивает какое-то торжество, но от меня держат в секрете.