Сериал забавно рассматривать и разгадывать. Но самое главное: как и книга Бориса Акунина**, это остросюжетный детектив, и в нем есть главный герой — молодой сыщик Эраст Фандорин. Его роль сыграл Владислав Тирон, уже известный зрителю по сериалу «Триггер». Мы поговорили с актером о том, как он готовится к ролям, как относится к жанру альтернативной истории, дуэлям и экранизациям.

НОВОСТЬ

07:20, 17.09.2024

«Маленький мужичок»: Зепюр Брутян восхитилась смелостью сына — видео

Актриса опубликовала свежий ролик.

— Владислав, поздравляю с первой главной ролью. Готовы проснуться знаменитым?

— На самом деле много чувств. Конечно, жду проекта, потому что интересно, что получилось. Специально просил мне ничего присылать заранее, чтобы увидеть сериал вместе со всеми. Такое искусственно созданное внутри меня ожидание рождает волнение, потому что никогда такой ответственности не чувствовал. Всегда была возможность положиться на некий локомотив, который тащит историю — в таких условиях в силу моего характера было привычнее существовать. А тут я сам в роли двигателя. Радостно.

Читайте также: От «Азазеля» до «Статского советника» — сравниваем Фандорина и компанию в разных экранизациях

— Каково ваше отношении к жанру альтернативной истории? Вам психологически комфортно существовать в придуманном мире? И как вы думаете, способен ли зритель воспринимать такую условность?

— Каждому свое. Кому-то ближе оригинальное повествование истории. А кто-то, не зная первоисточника, увидит нашу версию и ему не с чем будет сравнивать. Что касается моего восприятия, я с интересом читал сценарий, можно было впрыгнуть внутрь этой реальности и начать в ней существовать. Я не отталкивался от оригинальной книги.

— А вы когда-нибудь задумывались на тему: «Что было бы, если бы»? Пытались переиграть историю страны, или свою личную историю в голове?

— Да, в контексте своей жизни задумывался — в порядке фантазии. И вот что любопытно: когда смотришь на то, где ты находишься в данный момент, понимаешь: все складывается так, как должно сложиться. И радуешься этому, потому что налицо внутренняя эволюция тебя как человека. Интересно представить что-то ночью перед сном, помечтать, пофантазировать, как бы оно было. Но не более того. У нас вот в «Азазеле» эта фантазия воплощена в художественной форме.

Владислав Тирон в главной роли в сериале «Фандорин. Азазель»

— В сериале представлена царская Россия со всеми вытекающими атрибутами, включая дуэли. Ваш Фандорин требует сатисфакции и пытается стреляться. Вам близок такой способ выяснения отношений?

— Я могу понять, насколько это было важно в позапрошлом веке. Но для меня это какой-то первобытный способ решения проблемы, честно. Сейчас уровень решения конфликтных ситуаций эволюционировал в верную сторону. Мы можем подытожить диалог не с позиции «черного и белого», без того, чтобы жизнь одного из участников оборвалась. Понятие чести, которое в сериале так защищается, сегодня адаптировалось под разное мировоззрение, жизненные ситуации.

А вот почему Фандорин идет до конца? Мы долго думали на тему дуэли, разговаривали и с оператором, ему тоже важно было рассказать эту историю с помощью камеры. Мы пришли к выводу, что человек — спонтанное существо, у тебя есть какая-то неудовлетворенность жизнью и желание сделать хоть что-то. И он делает, порой этого не осознавая полностью. У меня была подобная не самая веселая история. Не знаю, стоит ли о ней рассказывать. Были некие неудовлетворенности тем, как я живу, развиваюсь… Нет, не хочу об этом говорить…

Просто представьте: человек может вдруг выехать на встречку или пробежать через дорогу с восемью полосами, не смотря вправо и влево — просто потому, что ты решил испытать судьбу… У Фандорина происходит нечто подобное. У него сложная жизнь, постоянное гнетущее чувство одиночества, прошлое, которое его мучает… Утром — служба, днем обед, вечером ты приходишь в свою капсульную квартирку и засыпаешь. А на следующий день — все то же самое. Ощущение, что жизнь проходит зря, что надо что-то сделать значительное. И тут появляется эта возможность.

Владислав Тирон в главной роли в сериале «Фандорин. Азазель»

— Акцент вашей роли — подростковая травма героя?

— Мы относительно недавно стали понимать, что поступки, которые сейчас совершаем, во многом обусловлены тем, что с нами происходило в детстве, в молодости. Даже сейчас, говоря или делая какие-то вещи, мы делаем наше будущее. Все связано — прошлое, настоящее и будущее — в конкретной точке.

Для меня важная краска в Фандорине, что это человек, который сначала думает, а потом говорит. Об этом нужно было помнить мне как актеру, потому что у меня самого есть некая склонность к большому количеству энергии, которая выражается в многословности. Сейчас вот мы с вами разговариваем, и я говорю миллиард слов, а мог бы просто…

— Вы — редкий рефлексирующий и думающий в процессе интервью актер, потому что многие ваши коллеги выдают однажды сформулированные и заученные фразы.

— Посмотрим, что будет дальше. Сейчас мне самому интересно во всем этом копаться. Да, мы с Нурбеком Эгеном говорили на тему того, как человек, находясь в настоящем моменте, все-таки движим своим прошлым. И режиссер мне советовал посмотреть «Таксиста», «Брата». Это же герои, по которым сложно сказать, что у них что-то случилось. Хотя произошел большой внутренний слом — война и травмы, с ней связанные. Но посмотрев на Данилу Багрова, никогда не скажешь, что улыбчивый простой парень может взять пистолет и хладнокровно убить человека.

Мы говорили именно о том, как нести в себе бремя прошлого, но не играть его. Помнить о том, что в человеке что-то отложилось, но не думать об этом ежесекундно. Он живет свою жизнь, местами понимает, что нужно что-то менять, местами нет. Фандорин оказался в ситуации, когда жизнь стала предсказуемой. Он не может позволить себе близких отношений. Он боится этого в связи со смертью отца, поэтому живет один. Ему комфортно в своем коконе, в своей скорлупе. Это выражается в его одежде, месте обитания. Он не может себе позволить многого. Но судьба толкает его на изменения — внутренние в том числе.

Владислав Тирон и Мила Ершова в сериале «Фандорин. Азазель»

— Вы читали книги Акунина**, смотрели экранизации о Фандорине?

— Я смотрел «Турецкий гамбит» давно, еще в детстве; «Статского советника», сериал Адабашьяна «Азазель» начинал смотреть. Но специально для съемок не пересматривал ничего, потому что имел дело именно с материалом нашего сценария.

— Те фильмы апеллировали к нашему сегодняшнему времени даже в исторических своих антуражах. А ваш сериал какую мысль несет?

— Мы размышляли о герое времени. Каким бы ты ни был, насколько бы ни был велик или мал масштаб твоей личности, ты как человек можешь совершать поступки. Тот вызов, который тебе бросает судьба, а он есть у каждого, я уверен, — ты можешь либо принять и найти в себе смелость сыграть ту роль, которая тебе предопределена; либо не принимать и доживать свою унылую однообразную жизнь. Фандорин не просто так очень везучий человек. У него есть определенная роль, которая ему отведена в мироздании. Он — сыщик по своей природе. Та интуиция, которая его ведет, и те силы, которые он в себе находит, — все для того, чтобы найти правду.

— Мне показалось, что немножечко сериал еще и намекает на расслоение общества. Потому что Фандорин, будучи честным, искренним человеком, способным принести реальную пользу обществу, живет в капсульной квартире в то время, как его одногодки роскошествуют во дворцах. Социальное неравенство, зреет бунт, и во что-то все это должно вылиться.

— Честно говоря, я так не вижу эту историю. Фандорин в силу возраста не думает пока о таких вещах. Другие герои — возможно.

— Вы лишились в этом сериале своих роскошных кудрей, которые стали уже мемом. В глаза вам вставили голубые линзы, вас пробовали перекрасить в блондина, но эксперимент не удался — снова стали шатеном. Нравятся подобные эксперименты?

— Очень! Мне симпатичны зарубежные артисты, которые часто выходят за рамки своего амплуа. Это уже расхожие истории про Кристиана Бейла, который похудел или набрал 30 кг ради роли. Но помимо того, что Кристиан Бейл худеет или набирает, он меняется еще и внутренне. Его физика, его внутренности меняются, его взгляд, манера говорить. Прийти к этому — для меня цель, мечта. В моем представлении актер — это человек, который играет разных людей. Вот что бы я играл с кудрями? Персонажей, подобных Матвею из «Триггера»?!

Внешние атрибуты, конечно, помогают внутреннему ощущению себя. Когда представляется такая возможность, это большой подарок.

— Когда так глубоко впускаешь в себя персонажа, возникает опасность: как его потом выселять?

— Не сталкивался с подобным опытом. Может, потому что играл пока мальчиков, пацанов. И Матвей, и Фандорин — молодые люди, которые еще не нашли своего ориентира. Ты играешь в этого героя, можешь находиться в нем долгое время на площадке. Потом, приехав домой, можешь поговорить его голосом. Но все равно есть четкое разделение между работой и тем, что ты играешь. А вообще находиться 24 часа в роли круто!

— Знаю, у вас интересный способ подготовки к роли: вы ходите к психологу со сценарием и прорабатываете портрет своего персонажа. И вы мне говорите, что не глубоко впускаете героя внутрь себя?

— Это не так глубоко, как я мечтаю. Предельный уровень глубины — если ты можешь все свое время посвятить этому. Такое возможно, когда у тебя решен финансовый вопрос, все бытовые дела. Когда у тебя есть еда, и тебе не надо ее готовить, когда у тебя нет больше проб, и ты занимаешься все 5-6 месяцев подготовкой к одной лишь роли. Ты открываешь глаза утром — и переделываешь себя внутренне – вот это да, здорово.

Мои же походы к психологу — это пять, десять процентов от того, как я себе представляю работу над ролью. Это одна встреча, я к ней готовлюсь, рассказываю какие-то основные точки из сценария, говорю про человека, которого себе представляю, какие поступки он совершает, и мы начинаем просто размышлять, почему он совершил тот или иной поступок, что может быть в его прошлом и как это может отражаться на его поведении и речи.

Работа с психологом — скорее бонус к основной работе, когда ты сидишь и много раз читаешь сценарий, прогоняешь его, чтобы история лучше в тебе осела.

Владислав Тирон в сериале «Фандорин. Азазель»

— А вам не хватает для объема роли сценарных мотиваций, режиссерских советов?

— Не-не-не, это связано не с объемом. Объем все равно ты создаешь. У тебя есть текст — набор букв, превращенных в предложения, которые переходят в поступки и отношение героя к тому, что с ним вокруг происходит. Остальное — это поиск красок. Психолог может добавить чуть больше информации, дать какой-то взгляд со стороны. Чем больше информации, тем потом легче что-то выбрать.

— Лично для себя пользуетесь услугами психолога?

— Периодически. Есть определенные моменты, которые меня где-то ограничивают; которые порой мешают в полную силу сделать то, что хотелось бы; какие-то внутренние убеждения, которые друг с другом конфликтуют и создают внутренние противоречия. Рекомендации специалиста существенно помогают расти и развиваться.

Эти сеансы тесно связаны и с моими страхами в профессии. Я перфекционист, и это порой помогает, а иногда мешает очень сильно. Когда ты понимаешь, что идеально не сделаешь — расстраиваешься. У меня так было в детстве: когда занимался в театральной студии, часто чувствовал, что все начинает сыпаться. И был период, когда мы снимали второй «Триггер» — мне было ужасно некомфортно. Я вообще думал, что это будет провал.

Владислав Тирон в сериале «Фандорин. Азазель»

— Почему?

— Потому что на одних и тех же красках. Мне не нравилось, как я играю. Я тогда думал: сейчас отснимусь — и полгода ничего не буду делать, а может, и год. Это связано еще и с тем, что я очень сильно переживаю за то, что думают по поводу моей работы другие.

— У вас же был период, вы бросали театр и уходили в никуда?

— Да, меня не устраивало то, что я такой. Тогда я был совсем зеленый, только начинал о чем-то задумываться. Мне вдруг показалось, что я живу в очень классных условиях — с родителями, у меня все хорошо. И я решил: «Стоит попробовать отключить комфорт, чтобы посмотреть, что из этого получится дальше». В итоге, я ушел из театра. И это принесло плоды.

— Какие?

— Решив избавиться от страхов и уйдя из актерской профессии, я понял, что это так не работает. Это не выход на самом деле, справиться я смогу, только находясь внутри этой сферы. Но тогда у меня появилось больше времени. Я столкнулся с тем, что не знаю, куда его деть. Это привело к тому, что я начал думать, что бы еще хотел делать, и вот эта работа продолжается и сейчас. Я примерно начинаю понимать, как с этим временем обращаться и как его оптимизировать.

— А у вас были деньги на эти уходы или вы себя сознательно окунали в абсолютный дискомфорт?

— Нет, я устроился в ресторан и зарабатывал там, отложенные деньги быстро кончились.

Владислав Тирон в сериале «Фандорин. Азазель»

— Это настолько непреодолимое стремление себя познать?

— Меня как-то волнуют эти темы, да. Может быть, я слишком много уделяю внимания этому анализу. Может быть, иногда просто стоит расслабиться и созерцать.

— Помните, известную байку про Лоуренса Оливье, который сказал рефлексирующему актеру: «А играть не пробовали?»? Не погружаясь настолько и не заморачиваясь вот так?

— Не знаю, я пока еще не очень понимаю, из чего я состою. У меня пока есть сильное чувство ответственности.

— Это здорово. Мне кажется, вы вырастаете в хорошего актера, и этот подход достоин уважения. Я хотела спросить еще об одном человеке, который столь же ответственно относится к ролям — Максиме Матвееве. Вы снова встретились с ним на площадке. Сотрудничали и в «Триггере», и в «Азазеле». Какие у вас отношения? Он впускает в свою мастерскую?

— Он всегда открыт для передачи опыта, и я рад этому. Когда снимался первый «Триггер», для меня не было особых ориентиров в профессии, да и встреч с большими артистами. А тут столкнулись на площадке, да еще я и играл роль подростка, который в первом сезоне видит в герое Максима Бога. Мне с ним было интересно, я никогда не видел таких ответственных людей. Тогда даже подумал: «Вот так, наверное, и должно быть всегда!». У Максима все оптимизировано для достижения профессиональных целей: еда, физическая подготовка, время, энергия на съемках. И я начал подглядывать, под себя какие-то вещи адаптировал. Что-то получалось, что-то нет. Потом-то, конечно, пришел к тому, что свой путь надо искать во всем. То, что подходит Максиму, может не подходить мне.

Конечно, мы с ним общаемся. Я не могу сказать, что мы очень близкие друзья. Встречаемся на мероприятиях. Но я всегда знаю (и Максим об этом говорил мне), что, если есть вопросы, которые волнуют в профессии, можно всегда позвонить или написать ему. Мы можем и встретиться, если найдем время. Он в этом плане по-партнерски и по-человечески открыт.

Евгений Стычкин и Максим Матвеев в сериале «Фандорин. Азазель»

— Вы, говорят, даже хотите воспользоваться услугами его тренера?

— Как раз уже занимаюсь три месяца с тренером, который Максима готовил к спектаклю в «Табакерке». Тот период совпал со съемками первого «Триггера» и — Максим там в очень хорошей форме.

— Это что, качалка?

—

— Владислав, вы же понимаете, что другая фигура — это другие роли?

— А я этого и добиваюсь.

— Ну, бандюганов будете играть, вам это надо?

— Надо или не надо, мне это интересно — играть разное.

Владислав Тирон в сериале «Фандорин. Азазель»

— На «Кинопоиске», помимо того, что вы актер, значитесь еще и как композитор. Я знаю, что вы планировали в январе что-то музыкальное выпустить. Как дела с этим обстоят?

— Пока вот готовим. Думаю, к концу месяца. На платформах выйдет, все анонсы сделаем. Это инструментально-вокальная музыка. Но я сам не пою — придумываю аранжировки с другим чуваком, играю на синтезаторе и сочиняю как композитор.

— При вашем бэкграунде, при том, что папа — мультиинструменталист из группы Гарика Сукачева, мама — преподаватель музыки, почему все-таки не пошли по этой стезе? Это же было логичное продолжение.

— Мне не нравился процесс изучения нот. У меня была своя схема. Я запоминал пальцами, а не учил ноты. Это приводило к тому, что, когда ошибался, не мог понять, откуда начать, и принимался играть с начала. Ну и меня вдохновляла актерская профессия — с самого детства нравилось быть на сцене. И ощущение до спектакля, во время, после. Сейчас нравится ощущение на съемках после смены.

— Девочкам в театральном кружке нравились? Были поклонницы среди одноклассниц?

—Это была детская студия в общеобразовательной школе, там подобного не случалось. И в музыкальной школе тоже не сталкивался.

— То есть к фанатам вы не подготовлены психологически?

— Ну так, слышал мельком. С Сережей Горошко говорили на эту тему. Он вот подготовлен в силу опыта. Потому что с «Майора Грома» у него фанбаза целая.

— Тяжело ему?

— Да это работа его, я не знаю. Он говорит, что нет.

Сергей Горошко в сериале «Фандорин. Азазель»

— А вам бы хотелось фанбазу иметь?

— Честно говоря, вообще об этом даже не думал.

— Утешьте девушек: вы буйные кудри себе вернули навсегда?

— Я их вернул не из-за своего желания, они нужны для нового проекта, о котором не могу говорить. Там должна быть определенная стрижка, я все пытаюсь сам подстричься, но мне твердят: «Подожди, лучше тебя художники подстригут». Я просто понимаю, что моя шевелюра — очень яркая характеристика, она дает мне работу, это факт. Но не в одних же волосах дело.

— Слушайте, Костолевскому, внуком которого вас считают, не помешали ведь кудри за всю карьеру?

— У всех очень разная история своего пути в кино, в других профессиях. И время разное. Годы, когда молодой Игорь Костолевский снимался, не сравнить с сегодняшними…Сейчас уже и медиапространство работает по-другому, и тренды, взгляды иные. Вот сегодня тоже думал на эту тему: мы зависимы, зависимы от веяний. Хорошо ли ты сыграл или плохо — это уже и не так важно, мы стараемся делать узнаваемых людей с какими-то чертами, в которых зрители могут найти себя. Ты все равно зависишь от окружающей тебя жизни. Костолевскому кудри не помешали, и мне не мешают, но вопрос — «чего ты хочешь?».

— А чего вы хотите?

— Искать разные краски и проявления.

Владислав Тирон в сериале «Фандорин. Азазель»

— Владислав, на какие краски и проявления остается еще время, кроме актерства и музыки?

— Только на спортивный зал. К лету будет проект, о котором я уже упоминал, в нем нужно выглядеть совсем по-другому, поэтому сейчас время уходит на то, чтобы заниматься в зале. Тренировки через день по три-четыре часа. Плюс приходится заморачиваться на еду. Я пока не могу позволить себе доставку. А необходимо есть нужное количество калорий, поэтому приходится готовить самостоятельно. Уже два месяца в таком режиме — приспособился. Беру с собой еду, если куда-то выезжаю. Это довольно муторно.

— Но вы человек целеустремленный, придете к нужному результату. Что еще происходит в вашей жизни?

— Пробы продолжаются.

— А театр?

— А театр пока что на паузе. Если будут разовые предложения, то здорово. Но пока их нет — значит, так нужно.

— Владислав, я вам желаю полюбить себя, потому что вы этого заслуживаете. И чтобы все цели были достигнуты.

— Спасибо большое.