Он родился мертвым из-за халатности врачей и чуть не погиб в серьезной автоаварии. Судьба хранит Алексея Воробьева, но только ли для того, чтобы он стал звездой Голливуда?
Просто пахарь
– Алексей, ты везучий человек?
– Обязательно! Но лишь в том случае, если я хорошенько вкалываю. Моя фортуна не распространяется на «легкую добычу»: выигрыш в казино, карты – вообще на все азартное.
– Пробовал?
– Конечно! Но результат один – проигрыш! Я много лет играл в футбол, поэтому мне близка спортивная терминология. Так вот, есть футболисты, которые, что называется, умеют оказываться в нужное время в нужном месте – мяч сам их находит. Мне же всегда приходилось жестко бежать, успевать в крайнюю точку, прыгать и в падении надеяться долететь до мяча и попасть в ворота. Так что я не счастливчик, а пахарь. У меня на руке есть татуировка «Слава в руках труда», которую я набил в 21 год, полностью осознав смысл этих слов Леонардо да Винчи. Они стали моим девизом.
– У тебя были ситуации, когда ты, фигурально выражаясь, успевал забить гол на последних минутах?
– Представь, приезжаю я, 17-летний тульский паренек, на кастинг шоу «Секрет успеха». Только начинаю петь, как меня прерывают: «Приходи завтра». Я возвращаюсь в Тулу, а на следующий день в шесть вечера захожу в комнату, где сидят два человека. Одна песня, вторая… «Ну, все нормально… Но у нас таких уже сотни», – говорят они, перекладывая мой профайл в огромную стопку лузеров. Я понимаю, что после этих слов должен развернуться и резво топать на вокзал, но неожиданно для самого себя говорю: «Возьмите меня! Вы не пожалеете, я вам обещаю!» Что мог пообещать я – парень, у которого папа работает то охранником, то водителем, а мама – домохозяйка, воспитывающая троих детей? Надо мной сжалились! Потом пошло как-то легче: через час меня вызвали в зал, где были камеры, члены жюри, и все зависело уже только от меня...
С Максимом Авериным на съемках фильма «Беглецы»
– Откуда у тебя такая тяга к знаниям? На «ботана» ты не похож…
– Может, это привычка? Я отвечу так: втянулся. Началось с музыкалки. Я стал играть на аккордеоне в шесть лет, а в шесть с половиной имел наглость сказать родителям, что мне это надоело. На что отец мне сказал: если сейчас бросишь, то вся дальнейшая твоя жизнь будет развиваться по такому же сценарию. Взялся – держи слово!
– Не очень убедительно для маленького мальчика!
– Согласен. Но был один нюанс: взамен родители пообещали смотреть сквозь пальцы на мои успехи в общеобразовательной школе.
– Вот это договор!
– И я его честно исполнял. Поэтому сказать, что я плохо учился, – это ничего не сказать. Я не знал ни черта! Мог вытворять что угодно на уроках, главное – чтобы родителей не вызывали на ковер. Переводят меня в следующий класс, и отлично! Зато я стал серьезным музыкантом, побеждал в российских и международных конкурсах.
– Для Гнесинки аттестат не был важен?
– Абсолютно. В подобного рода заведениях на такие документы мало обращают внимание, главное – профессия. В остальном – подтянут, подскажут, помогут. Так вот, в результате усиленной учебы в музыкальной школе я не научился даже столбиком делить.
– Как же ты живешь?
– А почему нет? Я усваиваю только те знания, которые мне пригодятся в жизни. И если начинаю чему-то учиться, то становлюсь страшно въедливым. К примеру, как только меня начали приглашать в кино, я поступил в Школу-студию МХАТа, потом одну за другой окончил две американские актерские школы. Человек должен быть профессионалом, иначе весь мир рухнет.
– Но Школа-студия МХАТа не то заведение, куда легко попадают с улицы…
– Знаю. Как у меня дрожали ноги! Читаю басню «Волк, серна и лиса» и от волнения начинаю загонять себя – беру дикий темп. В середине успел матюкнуться, но продолжил читать, после чего Евгения Добровольская остановила меня, заставив выдохнуть, успокоиться и начать снова.
– А они уже знали, кто ты такой?
– Нет. Они ведь люди театра и кино. В кино я успел сняться лишь единожды. Поэтому, когда я сказал Евгении Добровольской: «Вы знаете, мне придется пропускать занятия в этом месяце, поскольку мы с вами снимаемся в одной картине», она сильно удивилась.
– Почему родители решили готовить тебя к карьере музыканта, ведь твоя семья далека от всякого искусства?
– Просто у моего старшего брата, что называется, поперло на почве музыки. Правда, он тоже был дикий трудяга-перфекционист. Как младший брат я все детство за ним повторял: он начинал играть на инструменте – и я тоже, он пошел в футбол – и я за ним. Единственное отличие – бальные танцы: он бросил, а я остался, потому что мне это страшно нравилось!
– А тебя пацаны в школе не шпыняли за бальные танцы?
– Да я сам мог кого хочешь зашпынять!
– Драчун был?
– Еще какой. Только лет в 13 смирился наконец с прозвищем Воробей: понял, что в футбольной команде по-другому никак. Папа научил: если дают прозвище, значит, не уважают.
– Папа для тебя был авторитетом?
– Безусловно. Он всегда говорил, что свои права нужно отстаивать. Яркий пример. Я пришел в новую школу в пятый класс. Нас 38 человек, половина из них – мальчишки. В первый день никто со мной не общается, смотрят косо. Дома получил от папы совет: «Сынок, все просто. Завтра выбираешь самого здорового и любым макаром делаешь так, чтобы с ним подраться. Победишь – молодец, нет – все будут знать, что ты не робкого десятка». На следующий день, проходя вдоль парт, толкаю в спину самого большого мальчишку. Он не понимает, в чем дело: вчера же я был нормальным! На перемене мы вышли, и я двинул ему кулаком для вида.
– Контакт наладил?
– Да, потом я его защищал, он оказался добрейшим парнем. Однажды загнали его второгодники в круг и стали толкать. Я зашел в круг и его вывел. На следующей перемене вся эта компания пришла по мою душу. Пришлось звать на подмогу старшего брата. Мы с ним были настоящая банда. Ценить друг друга нас тоже отец научил. Несмотря на то что он постоянно был на работе, зарабатывал деньги, время нам старался уделять всегда. Приходил вечером и рассказывал истории, которые с ним случались на дороге. По одной же из его историй мы сняли недавно картину «Беглецы». Как-то отца подрезала машина «Нива» с московскими номерами, он не мог ее догнать, но светофор решил дело в его пользу. Мужчина опускает стеклышко и говорит: «А что такое, собственно, случилось?» Ну папа и научил вежливо вести себя на дороге. Мой папа – самый лучший! Он точно знает, что хорошо, а что – плохо.
– Родители тобой сейчас гордятся?
– Конечно. Недавно я получил на кинофестивале в Америке приз за лучший иностранный короткометражный фильм. Мама от радости расплакалась.
– Почему это случилось со мной?
– А ты помнишь момент после аварии, когда впервые осознал, что с тобой произошло нечто ужасное?
– На вопрос «Что со мной?» в ответ услышал: «Ушиб мозга». Близкие скрывали от меня диагноз. Потом правда выплыла наружу: обширный инсульт. До этого момента казалось, что каждый день приносит улучшение, что завтра вообще все будет отлично. И вдруг приговор: 50 процентов правой доли мозга мертвы, и это навсегда! Через несколько недель мы шли с доктором по коридору и увидели сидящего за столом молодого мужчину и женщину-врача, которая протягивала ему яблоко. «Apple», – говорила она, а он в ответ только мычал… Тогда мой доктор сказал: «Посмотри на себя! Тебе просто повезло». Я не мог спеть даже одну ноту, потому что связки не слушались, перестал чувствовать боль. На Бога я больше не надеюсь. Мне кажется, что Он ждет от человека готовности встать и идти дальше.
– Может, это и есть помощь?
– Возможно… Я перестал верить в Бога, но совершенно точно Он верит в меня… Очень долго я пытался найти ответ на главный вопрос: «За что?» Ведь у любого события есть свои причины. Где я совершил что-то не так? Он не дал мне ответа. Тогда я стал работать в два раза больше. Каждому человеку отпущено определенное время, и надо успеть все. Я ведь тоже без дублера прыгал с крыши 16-этажного дома и считал, что весь мир у меня в кармане, уж со мной точно ничего случится. А потом часами пытался надеть носок, который никак не поддавался. Мне казалось, что я смеюсь, а у меня по лицу текли слезы. Этот смех очень близок к тому, чтобы пойти и выпрыгнуть из окна, потому что вещи, которые никак не могут произойти с тобой, почему-то происходят…
– А как мама все это перенесла?
– Она приехала ко мне через полтора месяца, когда я уже был более-менее в порядке. Доктора сказали, что мой случай – один из тысячи, что, благодаря молодости и здоровью, а также тому, что никогда не употреблял наркотиков и алкоголя, мой организм восстановился довольно быстро. Мне не хотелось огорчать маму – она увидела меня уже прилично разговаривающего, смеющегося, самостоятельно передвигающегося.
– А сейчас ты машину водишь?
– Никакого страха не осталось, к тому же тогда не я был за рулем. Я и трюки могу сам исполнять, но, конечно, теперь только безопасные.
– Где сейчас твой дом – в Москве или в Лос-Анджелесе?
– Трудно сказать… Наверное, мой дом там, где моя работа. У меня нет ностальгии. Нет, обманываю: иногда в Америке скучаю по пельменям. Ужас как хочу! Поэтому в России отрываюсь по полной! Я знаю, где меня всегда ждут: это дом моих родителей. Возвращаясь домой в Лос-Анджелес, первое, что делаю, – не чемодан с одеждой разбираю, а включаю комп. Устанавливаю свою студию, куда могу зайти посреди ночи, сесть и начать писать музыку. Или монтировать кино. Одиночество меня не тяготит, наоборот, позволяет заняться творчеством.
– Скажи, как тульский парень, не зная английского, получил возможность сниматься в Голливуде?
– Все просто. Сначала выучил язык. А потом мне дали шанс сделать пробы к фильму. Недавно я снял селф-тейп для сериала ABC Unstrong, так на площадке потом актеры, осветители и операторы из рук в руки передавали телефон, удивляясь: все придумано, смонтировано – как в будущем кино. Плюс в конце у меня начинал звучать «саундтрек». Точно так же я снимал пробы для «Города грехов — 2» Родригеса. Поставил свет, как в фильме, посадил двух персонажей: один – я, а второй… тоже я, смонтировал и сделал цветокоррекцию в стиле Родригеса. Продюсеры обалдели! Меня утвердили. А потом авария – и все надежды разом рухнули. Приехал я к ним на площадку, когда все почти уже было снято, посидел пару минут в кадре. Мне посчастливилось увидеть, как все это делается: актеры, стол, стул, две кружки, а в итоге – большое нарисованное кино.
Интересно, что у них на площадке невероятная тишина, разговаривают только актеры и режиссер. Они словно концентрируют вокруг себя атмосферу. А еще тратят невероятное количество денег. Удивительно: две камеры у Кэмерона берутся в аренду за безумные деньги, ведь снимается не просто 3D, а крутое 3D. И каждый занят своим делом. В перерывах интересовался работой оператора: пытался понять, зачем крутят фокус, меняют объектив, почему свет теплый или холодный? Потом я так же сидел с монтажером. Зато теперь мне никто не нужен, чтобы реализовать задуманное.
– И когда рассчитываешь порадовать нас полным метром?
– Думаю, скоро. В Америке у меня лежит заявка на фильм. Это будет криминальная комедия – то, что я больше всего люблю.
– Ты в начале сказал, что когда не хватает сил, то вспоминаешь слова Леонардо. И часто сил не хватает?
– Очень редко. Иногда бывает тяжело, когда, как сейчас, простынешь, но это потому, что не я – мой организм устал. Сейчас поеду в Лос-Анджелес, к океану. Но через дня два устану уже от отдыха. Для меня работа – настоящий кайф.
Беседовала Анна Абакумова
Бывшие герои скандальной телестройки счастливы в браке уже два года. Их отношения завязались на поляне проекта и сумели перерасти в семью. Супруги ждут пополнения в семье.
Российский киноактер, музыкант, шоумен, режиссер и сценарист.
Читать
