Высокий стройный брюнет, интеллектуал и немного сноб – Данила Дунаев идеально подходит на роль нового героя-любовника. Стоит ему появиться на экране, у телезрительниц загораются глаза и учащается сердцебиение.
Фактура не подвела
– Данила, не страшно было после должности педагога шоу «Точь-в-точь» на Первом канале становиться его рядовым участником? Все-таки соревнование…
– Нет. Я пришел в проект не для того, чтобы непременно занять первое место. Мне это интересно в актерском плане. По сравнению с кино эстрада более честный жанр: либо спел – либо нет. Вообще я все больше убеждаюсь, что телевидение и эстрада – это мое, там все зависит от меня.
– Когда вы начали заниматься музыкой?
– Я, можно сказать, родился под Led Zeppelin и Boney М – мой папа был настоящим меломаном. Будучи двукратным чемпионом мира по фехтованию, он объездил полмира и собрал огромную коллекцию пластинок, в том числе джазовых. Поэтому вкус у меня сформировался разносторонний. Позже меня отдали в музыкальную школу, где я два года учился по классу аккордеона. А уже в МАИ (Московский авиационный институт. – Ред.) я начал собирать свою коллекцию и даже выступать в клубах в качестве ди-джея. Собственно, до сих пор этим занимаюсь. У меня около десяти тысяч отобранных песен и 160 записанных миксов, некоторые даже попадали в английские чарты. Из этого выросло мое желание сочинять музыку. Потом стал писать и тексты. Кстати, с Антоном Макарским мы написали шуточную песню к фильму «Возвращение мушкетеров». На одной из московских студий я случайно встретил Джона Олина (композитор, аранжировщик. – Ред.), который стал моим аранжировщиком и звукорежиссером. Мы сотрудничаем уже семь лет, сейчас работаем над вторым альбомом.
– Почему же вы оказались в МАИ?
– В 16 лет я еще не понимал, чем хочу заниматься в будущем. Мама посоветовала пойти на факультет психологии в МАИ – институт был рядом с домом.
– А как вы попали в Щукинское училище?
– Случайно. После четвертого курса я решил попробовать поступить, и, как ни странно, меня приняли. Взял, можно сказать, наглостью и бесшабашностью – на экзамен пришел в шортах и сандалиях. Рассказал собственное стихотворение, очень глупое. Но из-за моей фактуры на меня обратили внимание. Спросили, знаю ли я что-нибудь из Чехова. Я ответил: «Нет, даже не читал», хотя, конечно же, знал, кто это.
– Они, наверное, были потрясены…
– Да. Первый тур я проходил три раза, а второй – дважды. Юрий Вениаминович Шлыков, мой худрук, уже тогда начал меня потихоньку воспитывать. А вообще я считаю, что честность – главное орудие любого человека. Если постоянно пытаться змейкой пролезть, то где-нибудь придавит.
– И что вы почувствовали, когда поступили?
– Эйфорию, конечно! Но я не очень люблю вспоминать, потому что это было сто лет назад, а у меня каждый день новое событие. Я не зависаю на прошлом.
– А вы хотели поступить именно в «Щуку»?
– Да. Мне сказали, что это лучший театральный вуз. Я в этом вообще не разбирался, был совершенным невеждой и всегда учился плохо. Даже в институте у меня были пятерки только по профильным предметам: в МАИ – по психологии, в «Щуке» – по актерскому мастерству. Я знал, что есть стержень профессии, а все остальное неважно. Тем не менее, учась уже в театральном, я не бросил МАИ.
– Что сказали родители, узнав о поступлении в театральный?
– Мама переживала, как бы я не бросил МАИ, но, поскольку этого не случилось, в итоге была рада.
– Вы ведь оказались старше своих сокурсников?
– Мне было 22 года, а им 17–18 – в этом возрасте разница ощущается. Тебе кажется, что они еще ничто, а ты уже что-то. Но у меня никогда не было амбиций, мы просто дружили. Парадокс еще вот в чем: чем старше я становлюсь, тем больше молодею – настолько я открыт миру. А чем ты моложе, тем медленнее течет время.
Хотеть вредно
– Вы говорите удивительные вещи…
– Почему?! Время бежит, потому что мы ежедневно ставим перед собой ненужные задачи и добиваемся ненужных целей. Нас губит стремление к успеху. А я не хочу того, что мне не нужно, например машину подороже.
– А разве человек не переживает из-за того, что время уходит и нет этой бесконечной перспективы, как в молодости, когда можно не дорожить каждым днем и не бояться строить планы?
– Нет. По поводу ушедших лет человек переживает тогда, когда он потратил время впустую.
– Но женщины, например, боятся стареть и хотят всегда оставаться привлекательными…
– Значит, эти женщины что-то упустили в жизни. Или очень зависят от чужого мнения. Реальный страх – это страх смерти. Он свойствен алкоголику, наркоману, трудоголику, шопоголику – любому, кто разными способами пытается уйти от реальности.
– Но ведь женщине важно, как она выглядит, как ее воспринимают…
– Я убежден, что человек, сохранивший в себе детскую открытость миру, помноженную на собственный жизненный опыт, обречен на внутренний успех у самого себя.
– А что для вас внутренний успех? Вы имеете в виду профессию?
– Нет, мой внутренний успех не связан с профессией. Наоборот, мой «выстрел» в профессии – результат моего внутреннего успеха.
– А вы хорошо себя знаете?
– Я до сих пор себя толком не знаю и думаю, что до самой смерти буду с собой знакомиться. Но с возрастом, во-первых, приобретаешь контроль над эмоциями, а во-вторых, меняется восприятие: то, что тебя еще недавно волновало, вдруг теряет всякое значение. И наоборот, то, на что ты реагировал абсолютно спокойно, неожиданно выводит из равновесия.
Сам себе психолог
– Вы один и тот же на работе, в общении с близкими и друзьями или все-таки надеваете маску?
– Выходя из дома, я все же надеваю некий скафандр. Люди, как правило, не верят, когда ты говоришь то, что думаешь, подозревают в корысти.
– Разве открытость – не ваше естество?
– Это мое естество, но очень трудно говорить правду всегда. Да и нормы поведения в обществе никто не отменял. Когда ты говоришь человеку какие-то слова, зная, что они его заденут, ты превращаешься в хама.
– Вы хорошо разбираетесь в людях?
– Первое впечатление – самое незамутненное, ты видишь человека таким, каков он есть.
– Но ведь многие отношения – и дружеские, и даже романтические – начинались с неприязни. В большой литературе и в кино масса примеров. Вспомните «Иронию судьбы…»: «А вы мне сразу так не понравились». Вы никогда не ошибались?
– Ни разу. Я всегда четко вижу, кто передо мной. Это скорее вопрос жизненного опыта, я же не профессиональный психолог. Другое дело, что я все равно продолжаю общаться. И зря – потом жалею. А профессиональных психологов я считаю несчастными людьми, которые не могут справиться со своими проблемами, но при этом берутся помогать другим. Как правило, если ты всех учишь, значит, в первую очередь надо поучиться тебе. Если всем пытаешься помочь, значит, помощь нужна тебе самому. Если человек старается показать, что он невероятно добр, щедр и вообще самая большая душка на свете, – это настораживает. Равно как и человек, который пытается казаться букой.
– Но ведь есть талантливые «артисты», которых не сразу просчитаешь…
– В каждом из нас кроется и альтруист, и настоящее животное. Поэтому свое мнение даже об очень симпатичном человеке я стараюсь делить на десять. Всегда интересно, что будет потом. Но чаще всего люди очень хотят нравиться, если им от тебя что-то нужно.
Экран высвечивает много личного
– А как вы стали педагогом в шоу? Вы же только-только закончили институт…
– Тоже случайность. Юрия Вениаминовича Шлыкова спросили, кто из молодых ребят сумел бы внятно объяснять участникам проекта, что от них требуется по актерской части. Он посоветовал нескольких своих студентов, в том числе и меня.
– Вы сказали, что эстрада вам больше по душе. Даже после успешной работы в «Тесте на беременность» вас не тянет к кино?
– Это значит постоянно пытаться входить в одну и ту же реку. Боюсь, что в кино все актеры играют одно и то же – себя.
– И Маковецкий, и Миронов, и Мерил Стрип, и Николсон?
– А вы посмотрите несколько фильмов подряд с этими актерами. К сожалению, так устроена кинокамера. Конечно, это мое мнение, но врать перед камерой не получается ни у кого. Экран высвечивает очень много личного. Так что если вы хотите сниматься в кино, то вам придется рассказывать о себе – ничего не поделаешь!
– Да, «все из себя», но актеры, сыгравшие отъявленных мерзавцев, обижаются на подобные слова…
– Это просто грани. В какой-то роли вы можете показать несколько своих граней, а где-то только одну.
– Ваш Базанов – персонаж неоднозначный, но, безусловно, вызывающий симпатию…
– Мне очень приятно это слышать. В фильме у моего героя есть своя история, которая заканчивается признанием самому себе в том, что он посредственный врач, отвергнутый любовник.
– А в вашей жизни была безответная любовь?
– Об этом я говорить не хочу. Признаюсь лишь в том, что Руслан Базанов мне очень понятен и близок.
– У вас есть свой женский идеал? Может быть, идущий от мамы, из книг, первой влюбленности...
– Это очень личное. Пожалуй, самое личное. «Вы знаете, я всех сравниваю со своей мамой…» Нет, не хочу настолько обнажаться перед всеми. У всех есть или были свои идеалы, в которых они либо разочаровываются, либо приближаются к ним. У меня было и то, и другое. Об этом я говорю в своих песнях и фильмах.
– Считаете ли вы, что для вашего героя возможен счастливый финал?
– Все зрители, конечно, хотят, чтобы Базанов и Бахметьева сошлись. Но для этого им необходимо понять, что они должны быть вместе! Посмотрим, что будет дальше.
– Вы хотите сказать, что будет продолжение?
– Этого я пока не знаю. Но не исключено, поскольку мы оставили открытый финал. Если предложат, буду рад снова встретиться с теми, с кем замечательно провел время.
Беседовала Марина Зельцер
Читайте также:
Шоу «Новенькие» на Первом: чем Данила Дунаевотличается от других ведущих?
«Точь-в-точь», 2 сезон: чем был недоволен Хазанов и кому из участников не повезло больше всех
Главную роль в новом сезоне «Мосгаза», получившем подзаголовок «Дело №10: Метроном», сыграл Игорь Золотовицкий. Актер воплотил образ всесильного московского чиновника из начала 80-х, связанного с криминальным миром. О роли, партнерах и собственных воспоминаниях 40-летней давности артист рассказал «ВокругТВ».
Российский актёр театра и кино.
Читать
