2 сентября на ТНТ — старт премьерных серий популярного медицинского ситкома. 

НОВОСТЬ

07:34, 20.09.2024

Спутница Аршавина похвасталась стройной фигурой через три недели после родов

Анна стала матерью в первый раз.

Про  врача-венеролога Купитмана из  популярного сериала ТНТ можно рассказывать часами. Яркая личность, что и говорить.  С первой серии первого сезона выпил около ста бутылок коньяка общей стоимостью более 5000 долларов США. Неоднократно (как после коньяка, так и «на сухую») попадал в передряги с женщинами; примерно в трети случаев — с последствиями для физического здоровья. Вот как об этом персонаже сериала  «Интерны»  отзываются актеры.

Светлана Пермякова: Купитман — хронически влюбленный человек. Постоянно в поиске любви. Временно одинок и постоянно доступен. Это ОРЗ одиночества — тяжело, но излечимо.

Илья Глинников: Вадим, блин… (Смеется.) Да, это его диагноз — Вадим, блин. Или речь о Купитмане? Тогда — Купитман, блин.

В новом сезоне Купитман займет кресло главного врача клиники и бросит пить. Впрочем, все это будет не совсем реально. О подробностях нам рассказал актер Вадим Демчог, играющий Купитмана.

— Вадим, расскажите о новом сезоне сериала. Чем он персонально для вас, для актера Вадима Демчога, отличается от предыдущих?

— С моей персональной точки зрения, он отмечен абсолютным отмиранием Вадима Демчога как артиста, который снимается в сериале «Интерны»! Всё! Я во всех интервью говорю, что Демчог больше не снимается в этом сериале. У всех шары на лоб! «А кто же будет играть Купитмана?» Я отвечаю: «Он сам играет себя».

Понимаете, Купитман настолько материализовался как персонаж, что я не прикладываю уже никаких усилий как артист. Он существует как абсолютно независимая сущность. Когда начинаются съемки «Интернов», Демчог не просыпается. Просыпается Купитман — и едет на площадку. И если возникают какие-то споры или забавные ситуации, это все его вина. Я к этому уже не имею отношения. Это его манера общения, это он со всеми разговаривает. Кстати, о таком же феномене мне рассказал Один Байрон (исполнитель роли интерна Фила. — Прим. ред.). У него такое же ощущение присутствия на площадке. Сам Один уже не снимается: это делает Фил Ричардс — реальный врач, абсолютно материализованный. Персонажи, которым мы дали жизнь, и к которым уже не имеем отношения.

— Это похоже на профессиональную шизофрению. Личность не просто появилась — она отделилась. Зажила самостоятельно.

— Да! Это актерский феномен. Я не трактую это как шизофрению, потому что мне нравится то, что происходит. Более того, для меня это своеобразное признание здоровья. Человек должен быть разным и  вмещать в себя весь мир. Если человек. наоборот, стремится сохранить себя каким-то одним — вот это болезнь! А когда он в одной ситуации один, во второй — другой, в третьей — третий, это нормально. Мир требует от него этого богатства, этой многоликости и этой открытости. На каждую ситуацию быть разным. И лексикон меняется, и повадки, и жесты.

— Но при этом мы в разных социальных средах остаемся самими собой. Мы лишь слегка меняем стиль поведения, дабы создать комфортные условия для общения и жизни вообще. А вы практически дали жизнь новой личности.

— Это уже профессия и уровень мастерства. Я думаю, что музыканты, когда изучают, допустим, концерт Бетховена или Моцарта, и растворяются в этом, они дают жизнь новой музыкальной фактуре, рождается новое явление. И так везде. Физики — в своей области, политики — в своей. Свои образы есть у военных, учителей, спортсменов. Сейчас достигнуть каких-то новых результатов в спорте, не превратившись в какого-то персонажа с металлокарбоновыми сочленениями, невозможно! Уверен, спортсмены подсознательно медитируют, чтобы превратиться в кого-то другого, чтобы достичь более высоких результатов, чем способно достичь обычное физическое тело.

Ну а актерская профессия — это, несомненно, алхимические технологии, когда — да! — создаются гомункулусы, абсолютно обособленные сущности. Я с Купитманом же не дружу! Мне он не то чтобы не интересен — он забавен и чем-то мне импонирует. Но я не хочу с ним дружить, мне не о чем с ним говорить. У меня друзья немножко другого круга. Но таковы актерские обстоятельства: я должен был дать жизнь этому персонажу, который развивается и существует в такой манере жизни и поведения.

— У больных людей вторая личность нередко диктует и стиль поведения, и поступки. У вас не возникает конфликтов с Иваном Натановичем вне съемочной площадки? Не вырывается ли он наружу после финального «Снято»?

— Ну, он, как хитрый еврей, конечно, перетягивает на себя одеяло. Даже когда я гуляю по улице или захожу в супермаркет с супругой и  ко мне подбегают и говорят: «Иван Натанович, здравствуйте!», раздается мощный щелчок, как на тумблере, и я уже оборачиваюсь Иваном Натановичем. Он активизируется. Кто-то нажал на кнопку, файл открылся, и вот он: улыбка, взгляд. Надо сфотографироваться — пожалуйста. И обнимает человека уже Купитман, а не я. Но это не мешает, потому что уже до автоматизма отработано. Есть клавиатура, есть библиотека персонажей. Иван Натанович же не один в моей коллекции.