В канун Международного женского дня Лариса Голубкина поделилась секретом семейного счастья: «Гусар-девицей можешь быть только на экране, а дома будь любезна варить борщи и улыбаться мужу».
— На «Гусарской балладе» я могла бы ехать всю жизнь, но меня интересует настоящее. Хочется узнать, сколько еще потяну. А раньше я смотрела на дам преклонного возраста и думала: «Ну зачем они выходят на сцену?».
– Деньги зарабатывают…
– Если ты не в шоу-бизнесе, платят мало. Но это только одна сторона медали. Другая – доказать себе и окружающим, что тебя рано списывать со счетов. Большинство актрис почему-то стремятся выглядеть моложе, играть молодух. Помню, одно время после «Гусарской баллады» мне перекрыли кислород и не давали играть. Оказалось, что пожилые актрисы еще давали дрозда, играя юных дев. Я не хотела повторять их ошибки – взяла и сыграла 106-летнюю даму.
– Вы, кстати, выглядите моложе своих лет…
– Никогда не делала подтяжек, не ставила над собой экспериментов. Зачем? Для 20-летних, которые будут смотреть на меня, снимавшуюся 55 лет назад? Да никогда! Помню, в свое время удивлялась звездам немого кино: «Господи, да кто это вообще?» Но, предложи мне сейчас играть гусара, согласилась бы не раздумывая, только в этот раз была бы хромая. Гусары мне походку испортили.
– На съемках вы получили травму?
– Некоторые трюки я исполняла сама. С балкона прыгала восемь раз. Ну вот и допрыгалась: на восьмой попытке подвернула голеностоп, порвала связки.
– Вам предлагали сыграть Наташу Ростову. Почему отказались?
– Я не отказывалась. Меня пригласили на пробу, а я не поехала. Решила, что по своему темпераменту абсолютно не гожусь на эту роль.
– На роль Шурочки пробовалось много актрис, а взяли вас. Судьба?
– А как же иначе, если моими конкурентками были Гурченко, Немоляева, Фрейндлих? Вообще, сниматься в кино я не хотела: не чувствовала азарта, не относилась с придыханием. Но потом ощутила кайф и даже не поинтересовалась гонораром. Меня спрашивали: «Ты договор-то подписала?», а я ни сном ни духом! К полученному гонорару родители добавили денег, и я купила дачу. Непонятно зачем: я ее не любила, да и до сих пор все эти огороды не признаю.
– Гурченко легко уступила вам роль?
– Ну что вы! После этого она меня не выносила. Правда, позже мы с ней даже приятельствовали – делить уже было нечего. Помню, как-то Люся сказала: «Ты неплохая актриса и в жизни ничего».
– Так уж и нечего было делить? А роль Козы в фильме «Мама»?
– Было такое… Румынский режиссер утвердила меня не глядя, но Людмилочка устроила грандиозный скандал: «Всякие тут из театра будут приходить! В кино должны играть киноактеры!» В общем, настояла на своем. Только потом я поняла, что именно так и нужно. Тогда все роли – твои. Но на этом история не закончилась. Гурченко сломала ногу, и я зачем-то отправилась к ней в больницу. Пришла со словами: «У тебя вышел прекрасный бенефис. Мне очень понравился». И в ответ слышу: «А тебя, б…, кто спрашивает?» Занавес.
– Видимо, что такое зависть, вы знали не понаслышке…
– А почему, вы думаете, я из театра ни с кем не дружу? У меня была талия 56 сантиметров, а грудь 90, но сама я об этом не знала. Зато однокурсницы, пристально рассматривавшие мои костюмы, рассказали мне потом о моих параметрах… А однажды опоздала на спектакль. Я как раз только въехала в квартиру, в которой, кстати, живу до сих пор. Так вот, сплю, и вдруг стук в дверь – наш завтруппой: «Лариса Ивановна, твою мать, спектакль начинается». Выскочила из дома как ошпаренная, раздеваться начала еще на улице, в гримерке впрыгнула в костюм и на сцену вылетела в 11 минут первого, как в датском Королевском театре.
А в то время были популярны товарищеские суды. Меня вызвали, смотрю – собрались все как один. Слушала я их, слушала, а потом встала и, перекрестившись, сказала: «Спасибо тебе, Боженька, что проспала, зато теперь знаю, как вы ко мне относитесь. Вот вы, Михал Михалыч, готовы сожрать. А вам, товарищ дирижер, я что сделала? Вроде не фальшивлю, не позорю...» За смелость меня возненавидели еще больше. Так что дружу я только с теми, кто мне близок. Со своими одноклассницами, например.
– Я с удивлением обнаружила, что у вас небольшая фильмография.
– Это правда. Возможно, поэтому я и молода. Если вдруг вставал вопрос особых отношений с режиссером, не снималась. А ведь была юная девочка, представляете, как на меня смотрели? «С этим она не спит, с тем – не спит, а кто это вообще такая?» А я действительно как с неба свалилась – воспитана была по-другому, этих интриг, закулисных игр не понимала. Чем больше узнавала всю подноготную, тем сильнее закрывалась от людей. Однажды приглашает меня режиссер: «Я бы вас взял на роль, но, говорят, вы пьете…» Я и сейчас не пью, а тогда…
– И ни разу не возникало соблазна пойти на компромисс?
– Появлялись мыслишки, но я их гнала. Мне и поговорить-то было не с кем. Мама всегда хотела быть в курсе моих дел, но что я ей могла сказать: «Мне ролей не дают, а я ведь такая хорошая актриса»? А уж когда появился Андрюша (Андрей Миронов, муж актрисы. – Ред.), вообще заткнулась, что я актриса, притом хорошая. Главным был он. Хотя женился он на мне только потому, что я известная актриса.
– Уж не хотите ли вы сказать, что он женился на вашей популярности?
– Ой, он очень любил известных теток, он сам рассказывал. Смешно, конечно… Но я точно знаю, что, если бы позволила себе открыть рот, наша семейная жизнь не сложилась бы. Дело в отношениях мужчины и женщины. Как только женщина начинает говорить, что она не лыком шита, – все! Так что приходилось выкручиваться: принимать гостей, содержать дом в чистоте и при этом ездить отрабатывать концерты.
– О ваших домашних приемах ходят легенды...
– К дню рождения Андрея всякий раз создавался сценарий. Тут уж я давала волю фантазии! Однажды в нашем распоряжении оказался целый бар, и Андрей вместе с другом Юрием Темиркановым превратились в барменов: встали за стойку и всем наливали. На входе, как и положено, стоял швейцар, роль которого взял на себя Александр Ширвиндт. Со списком в руках он требовал денег за вход со всех приглашенных. «Какие-то жадные у тебя гости! Мало заработали», – подвел вечером итог Ширвиндт.
– Немногие могли позволить себе такие праздники…
– Быт нас не очень волновал, да и запросов особых не было. Андрей всегда жил неплохо, родители – состоятельные люди, но опять же в силу того, что без устали работали на эстраде. Я тоже не знала, что такое дефицит: папа долго работал в Германии, много привозил.
– А машина – это не особые запросы по тем временам?
– За два года до смерти Андрей перенес тяжелую операцию. Однажды прихожу к нему в больницу и слышу: «Никто не может подарить мне «мерседес». Недолго думая пошла к министру торговли просить разрешения на покупку машины. Много ходила по разным инстанциям. С «мерседесом» так ничего и не получилось, зато разрешили купить BMW. Андрюша так радовался! У него вообще было особое отношение к автомобилям: холил их, лелеял.
Знаете, когда его не стало, многие женщины жутко обрадовались: «Посмотрим, как она одна проживет!» А что одна? Я и без него 13 лет как-то обходилась. Через месяц после смерти Андрюши поехала с театром на гастроли в Сочи. Там пошла к известной массажистке. Как ни приду, она всегда в приподнятом настроении. Я не выдержала и спросила, чему она радуется. «Да я недавно мужа похоронила!» Оказывается, муж много лет в деталях рассказывал ей, как и где ее похоронит. Но вышло по-иному. Невольно задумаешься, как странно иногда складывается судьба.
– Какие отношения были у вас со свекровью Марией Мироновой?
– Мы не жили с ней в одном доме, а вот на даче приходилось уживаться. Первое время она меня постоянно контролировала. Варю борщ, она встанет рядом и смотрит в кастрюлю. «Ну что вы смотрите? Я сюда не плевала!» – «Да? Ну ладно…» Нельзя на все реагировать, терпение очень важно. Спасибо маме, которая привила мне это качество. Сама она ангел в этом отношении: папа мой был военный, мастер спорта по стендовой стрельбе, охотник, да еще и преферансист! После войны время было тяжелое, так папа ночь играет, а наутро приходит домой с деньгами…
– Готовить вас научила мама?
– А вот нет! В 13 лет родители привезли меня в Германию, где я проучилась два года, а потом одну отправили в Москву. Я сразу научилась всему: готовить, жарить, парить. А еще успевала на биофаке заниматься, потом в дирижерско-хоровое училище поступила, при этом не пила, не хулиганила. Боялась отца даже на расстоянии. Папа меня никогда не хвалил. Может, это и правильно: не позволяет расслабиться. Я похоронила его в нашем родовом имении, можно сказать. До революции наша семья была достаточно зажиточной: между Москвой и Рязанью тянулись «сады и огороды Голубкиных». До сих пор, кстати, сохранился Голубкин лес.
– Недавно вы позволили телепрограмме сделать в своей квартире ремонт. Результат порадовал?
– Дареному коню в зубы не смотрят! Мне хотелось, чтобы сломали стену, обновили, вдохнули жизнь в эту квартиру. Но ребята подошли легкомысленно, наняли халтурщиков. Я, когда приехала, решила, что в мечеть попала… Со времен Андрюши я ничего в квартире не меняла, только потолок выровняла и пол отциклевала. У меня в доме хорошо и уютно, а с миллионерами я соревноваться не хочу.
Беседовала Анна Абакумова
Бывшие герои скандальной телестройки счастливы в браке уже два года. Их отношения завязались на поляне проекта и сумели перерасти в семью. Супруги ждут пополнения в семье.
Советская и российская актриса театра и кино, певица.
Читать
