Людская молва не щадит никого. А уж красивую, удачливую, обольстительную женщину — тем более. Кто-кто, а актриса Наталья Кустинская это знает. Среди ее поклонников были Муслим Магомаев, Иннокентий Смоктуновский, Алексей Баталов, Владимир Высоцкий… Был неравнодушен к ней Леонид Ильич Брежнев, а аскет Юрий Владимирович Андропов, увидев ее, просто сказал, что мужчины могут завидовать ее избраннику.
— Интерес представителей мужского пола ко мне я ощутила лет с 14-15. Я училась в женской школе (тогда было раздельное обучение), и мальчишки сбегали с уроков, чтобы увидеться со мной, оказать какие-то знаки внимания, -вспоминает Наталья Николаевна. — Потасовки за право нести мой портфель были жуткие, хотя он никому не доставался: рядом всегда шла моя няня Маруся. Она гоняла мальчишек, вымывала «настенные» признания в любви, но некоторые надписи оставляла, считая, что когда-нибудь они пригодятся для «истории», поскольку «наша девочка пойдет в большие артистки».
— Выходит, няня и дала вам «путевку» в мир искусства?
— Мои родители были артистами: папа — известный куплетист и чечеточник, выступал с Марией Мироновой и Александром Менакером, а мама — оперная певица. Она наградила меня голосом, заставила получить музыкальное образование в «гнесинке», где я училась у самой Елены Фабиановны Гнесиной. В нашем доме бывали Гаркави, Смирнов-Сокольский, Шульженко, Русланова, Утесов, Образцов...
— Кто-то из них и познакомил вас с режиссером Юрием Чулюкиным?
— Нет, мы увидели друг друга во ВГИКе, где я училась. До этого за мной ухаживали Алик Черняховский и Иржи Запотоцкий. Первый был сыном генерала армии, второй — внуком президента Чехословакии. К тому же мне льстило внимание Николая Олимпиевича Гриценко, с которым я начала сниматься в фильме Григория Львовича Рошаля «Хмурое утро». Борис Андреев даже подзуживал: «Наташка, выходи за него замуж. Я буду к вам приходить водочку пить». Они оба были моими кумирами, но мне, восемнадцатилетней, казались такими «стариками»… Даже Чулюкина, который был старше меня только на 11 лет, считала старым!
— Тем не менее замуж за него, тогда уже известного режиссера, вышли...
— Многие это посчитали расчетом молоденькой студентки, хотя я Чулюкина всегда сторонилась, поскольку не было случая, чтобы он не обидел меня. Причем делал это изощренно и прилюдно. И вдруг однажды напросился в гости — якобы показать свой новый сценарий. Конечно, я ему не поверила и, ожидая очередного подвоха, дальше Патриарших прудов, где мы уселись читать сценарий, его не пустила. А через несколько дней он пришел-таки к нам домой и с порога буквально выдохнул: «Давай поженимся!»
Я тогда снималась у Корш-Саблина в картине «Первые испытания» и должна была лететь в Минск. Никакие отговорки отложить разговор на потом не помогли: Чулюкин решил, что на съемки я поеду, но уже его женой. Так оно и случилось, но снимать меня Юра в своих картинах не торопился, удивляя этим западных кинематографистов. Они называли меня «советской Брижит Бардо», считали, что меня надо снимать в музыкальных фильмах. А Людмила Марковна Гурченко, прослушав однажды пение Зинаиды Кириенко, заметила ей: «Слушай, Зина, только две киноактрисы имеют право петь на сцене: это я да еще Кустинская».
Особенно было обидно, когда в «Девчатах» на роль Тоськи Юра взял Надежду Румянцеву, а мне предложил Анфису. Я отказалась, о чем сегодня искренне жалею. Но в ту пору иначе и быть не могло, поскольку к тому времени я привыкла играть только главные роли. Кстати, на Анфису претендовали Наталья Фатеева и Майя Менглет, но я посоветовала Юре взять Светлану Дружинину.
Мы прожили с Юрой восемь тяжелых лет. У него были нездоровы почки, он часто лежал в больницах. А потом трагически погиб в Мозамбике, упав в шахту лифта. Но это случилось уже после нашего с ним разрыва. В Дуйсбурге и Дюссельдорфе шли съемки «Королевской регаты», которые должны были продолжиться в Ростове. Юра уехал туда один, поскольку моих сцен там не было. Вдруг мне захотелось повидаться с ним. Прилетаю, спрашиваю у дежурной в гостинице, где могу найти мужа, Юрия Чулюкина, а она сообщает, что к нему уже захаживает одна блондинка. Потом мне это подтвердила и наша гримерша.
Любопытство взяло верх над приличиями, и я решила повидаться с этой «блондинкой», которая, оказывается, поселилась у Юриной мамы в Москве. Пришла, увидела ее в Юрином халате и услышала обидное: «Неужели вы не понимаете, что Юра вас жалеет, а меня — любит?» Оставила я ему записку с наилучшими пожеланиями в личной жизни и уехала.
Пережить горечь разрыва помогла работа — много гастролировала по стране и за границей. В конце 60-х, когда приехала в Париж, меня назвали одной из десяти красивейших актрис мира. Журналы, газеты пестрели моими фотографиями. Поклонники не оставляли без внимания. Помню, во время рижских гастролей, вхожу к себе в номер, а там — Сергей Владимирович Михалков. Пришлось шутками-прибаутками попросить его выйти. Надо знать Сергея Владимировича, который с милым заиканием шутливо попросил: «Если за-ахочешь лю-любовника, позвони мне». Более настойчивы были Смоктуновский, Владимир Наумов, который уже разошелся с Эллой Леждей. Володя еще раньше, когда я была замужем за Чулюкиным, добивался меня, чего Юра ему не простил.
А вот с кем мы были действительно дружны, так это с Муслимом Магомаевым. Мы часто оказывались вместе на гастролях. Интеллигентнейший, щедро одаренный талантом человека-творца, он поражал нас своей энергетикой и безумным расточительством. Его номер в гостинице, где всюду валялись деньги, никогда не запирался. Музыканты это знали и могли в любое время зайти, взять в долг, который никогда не возвращали. Мы все знали, что в случае душевного дискомфорта, какой-то хандры найдем у Муслима поддержку, помощь, причем без малейших «условий».
— Кто же оказался вашим избранником после Чулюкина?
— Я вышла замуж за Олега: он работал во Внешторге.
— В общем-то, партия неплохая, если учесть, что взаимоотношения с режиссерами, судя по вашим фильмам того периода, и так складывались удачно. Они заходили за рамки творческих?
— У меня не было романов с режиссерами, хотя я сыграла главные роли в 40 фильмах. Только однажды, признаюсь, пришлось лечь в «режиссерскую» постель, но роль все равно не получила. С тех пор никогда «испытание постелью» себе не позволяла, даже если режиссер мне и нравился. Во время кинопроб на роль француженки в фильме «Игрок», который снимал Алексей Владимирович Баталов, он позволил себе недвусмысленность. Я улетела на другие съемки, в Минск. Баталов мне этого, по-моему, не простил, и роль получила другая актриса.
— Насколько я знаю, третьим мужем у вас был космонавт Борис Егоров, которого вы, по слухам, отбили у своей подруги Натальи Фатеевой?
— Мы никогда не были близкими подругами, даже когда снимались вместе в фильме «Три плюс два». Каждая женщина посчитала бы счастьем выйти замуж за Егорова, быть его любимой. Красивый, мужественный, с тонким юмором, широкой души человек. Он увлекался альпинизмом, подводным плаванием, серфингом, дельтапланеризмом, мотоциклами, гоночными машинами. Словом, был человеком риска.
Когда я стала его женой, он научил меня гонять на мотоцикле, а про гоночные машины и говорить до сих пор страшно! Борис привязывал меня к сиденью в 4 утра, а уже к вечеру мы были с ним в Крыму. К тому времени, когда Фатеева нас познакомила, у них родилась дочь, которую Борис так и не признал своей, чему, видимо, была причина.
Однажды Наталья позвонила мне и призналась, что безумно влюблена в Дана Спэтару (с ним она снималась в фильме «Песни моря»), мечтает выйти за него замуж. Детей она решила «распределить» по отцам — Басову и Егорову. Но, как оказалось, поторопилась. Спэтару, испугавшись таких откровенных домогательств, стал ее избегать. Боря об этом узнал, а тут еще одна из итальянских газет поместила его портрет с рогами. Их брак был уже «на волоске», когда Фатеева решила Новый год отпраздновать вместе со мной и моим мужем. Эта встреча с Борисом (до этого мы только однажды мельком виделись) стала прологом нашей сумасшедшей любви. Я была тогда в ударе: играла на рояле Рахманинова, Скрябина, которых, как оказалось, тоже очень любил Борис, пела. И вдруг слышу: «Наташа, поедемте кататься?» Я отказалась, хотя понимала, что уже люблю этого человека. Потом были звонки, и однажды, когда Фатеева уехала в Румынию, Боря напросился к нам на обед. Приехал раньше назначенного часа и, видя, как я спешу, спросил: «Хотите, я кастрюли вымою?» Потом чистил картошку, накрывал на стол. Я поняла, что окончательно пропала. А когда пришел муж, общался только с ним, хотя Олег, видимо, чувствовал, что с нами творится что-то непонятное. Через несколько дней Олег ушел на байдарках, сказав, что хочет провести отпуск один. Прощаясь с ним, я неожиданно заплакала, подумав, что мы больше не встретимся.
В один из дней Борис, зайдя за забытым у нас зонтом, пригласил меня в ресторан и признался в любви: «Наташа, пожалуйста, выходи за меня замуж. На флирт, на роман я не согласен: ты мне нужна на всю жизнь. Я в детстве во сне видел такую девочку, как ты». И все! Головушка моя закружилась. Я не представляла, как уйду от мужа, а он — от жены. Но после близости с Борисом, я уже не могла вернуться к мужу. Решила почаще уезжать на гастроли, надеясь, что все «рассосется». Но куда бы ни приезжала на гастроли, за мной тут же прилетал Борис.
Я была в творческом ударе: лучшие роли были сыграны именно тогда в фильмах «Вечный зов», «Стажер», «Весенняя сказка»… Олег, узнав о наших с Борисом отношениях, отравился, попал в больницу. Я выходила его. Тогда и поняла, как в жизни, а не на экране, женщина разрывается между долгом и любовью. Попросила Бори-
са оставить меня, а он поселился у нас под дверью на лестничной площадке и каждые десять минут звонил и просил, чтобы я вышла к нему...
… Мы прожили с Борисом девятнадцать самых счастливых в моей жизни лет. О такой любви только мечтается. Может, поэтому вся моя последующая жизнь без него стала горькой расплатой за былое счастье. Никого и никогда после я не любила так, как Бориса. Первое время нам было тяжело: пришлось снимать комнату, жили у Сенкевича, Феоктистова. Потом появилась собственная квартира на Спиридоньевке, равной ей не было в Москве: с бассейном, зимним садом, шикарной обстановкой. Когда у нас родился сын Митя, Борис оказался не только внимательным мужем, но и необыкновенно нежным, заботливым отцом.
— А как Наталья Фатеева восприняла развод с мужем?
— Она мстила жестоко. В 1982 год меня пригласили в Мюнхен на съемки фильма «Волшебная гора» по роману Томаса Манна. Партнерами должны были быть Шон О'Коннери, Шарль Азнавур. Но меня не выпустили из СССР. Уже позже я узнала, что это подстроила Фатеева через заместителя Андропова Цвигуна, с которым у нее был роман. Впрочем, переспи я тогда с одним из высокопоставленных цэковских работников — и роль Клавдии Шоша в фильме была бы моя...
— Как к вам относились жены космонавтов?
— Особой дружбы не было. Но хуже всех ко мне, не могу понять почему, относилась Валентина Терешкова. Помнится, ходили слухи, что ей тоже нравился Егоров. На одном из приемов в Кремле я решила сгладить отношения и, когда мне поднесли огромный букет красных гвоздик, а Терешкова стояла рядом, я разделила букет пополам и протянула ей. Реакция была неожиданной — она резко отвернулась: «Не возьму!» На что Андриан Николаев локтем ткнул ей под ребро и прошипел: «Бери!» Невзлюбила меня и жена Елисеева. А вот с женой космонавта Филипченко, Лизой, у нас были теплые отношения.
— Почему вы расстались с Егоровым?
— Я тяжело и долго болела, лежала в больнице. Однажды вдруг почувствовала, что у Бориса есть женщина. Интуиция не подвела. Выйдя из больницы, подала на развод, тяжело переживала, переживаю, сказать откровенно, до сих пор. Разрыв был долгий, болезненный, потому что мы любили друг друга. Но минутную слабость Бориса тогда не могла простить.
Знаете, есть такие строки: «Но память прошлое хранит, душа моя к тебе стремится. Так все еще летит убитая в полете птица». Это и про нас с Борей. Уйдя от меня, он стал пить, а узнав, что выхожу замуж, написал зачем-то кляузу в АОН при ЦК КПСС, где работал мой муж, Геннадий Борисович Хромушин. Боря скончался через два года, но звонил мне постоянно и просил:«Кошка (так он без затей меня называл), давай начнем все сначала, мне трудно без тебя»...
— Вы сама-то были верной женой каждому из своих мужей?
— Я вообще по натуре преданный человек. Никогда никому из них я не изменила.
— Насколько переменилась ваша жизнь в последнем замужестве?
— Во мне что-то поломалось. Были заброшены сцена, съемки. Став образцово-показательной домохозяйкой, которая стирает, готовит, бегает по магазинам, я потерялась, растворилась в каких-то мелочных заботах. А мысли-то рвались на съемочную площадку! Потому бывали и ссоры, долгие обиды. Их не могло не быть: сейчас я понимаю, что нельзя одинокой женщине хвататься за любого мужчину — абы был. Ведь мне все равно каждый вечер чудилось, что вот-вот раздастся звонок в дверь, появится Егоров и скажет: «Собирайся, пошли домой». И это в конце концов так бы и случилось, если бы он был жив. Мы были половинами друг друга, но не смогли этого понять, несмотря на нашу любовь. Вот и живу сегодня надеждами, что свидимся и объяснимся с ним Там...
Мамедова Майя
Бывшие герои скандальной телестройки счастливы в браке уже два года. Их отношения завязались на поляне проекта и сумели перерасти в семью. Супруги ждут пополнения в семье.
Советская и российская актриса театра и кино.
Читать
