На прошлой неделе был похоронен актер Александр Пороховщиков. Более полутора месяца он пролежал в больнице, борясь с тяжелым недугом. Он умер, так и не узнав, что его жена Ирина покончила жизнь самоубийством. Так завершилась история испепеляющей, безумной, но очень красивой любви.

НОВОСТЬ

17:47, 19.09.2024

Ведущий «Битвы экстрасенсов» Илья Ларионов рассказал, как его проклял Влад Череватый

Иллюзионист дал интервью.

Сейчас, когда прокручиваешь все случившееся, задним числом понимаешь, как много в жизни этой семьи было мистики, роковых совпадений и таинственных знаков.

Они и маялись. Были, конечно, в их жизни моменты счастья, веселья, радости. Но страсть, которую они испытывали друг к другу, не давала главного — покоя. То и дело Александр Шалвович, человек с развитым художественным воображением, придумывал новые истории, в которые начинал играть, вовлекая в это Ирину…

Мы уже рассказывали о роли в жизни актера его матери Галины Александровны. Женщина трудной судьбы, из семьи репрессированных, она благодаря силе характера выстояла, выжила, воспитала сына как благородного мужчину, блестящего красавца, которого не хотела ни с кем делить. Ирину она не принимала категорически, поэтому поначалу речь могла идти только о гражданском браке. Когда Галина Александровна умерла, Пороховщиков едва не последовал за ней — так тяжело переживал. Ирина боролась за любимого и победила. Но… Мама стала являться к Пороховщикову в снах. А потом он поверил в то, что она и не уходила вовсе. Беседуя с кем-либо, он мог как ни в чем не бывало сказать: «А ты знаешь, мама сейчас у меня за спиной стоит...» Ошарашенному собеседнику ничего не оставалось, как кивать головой: мол, дело житейское, бывает… А вдохновленный Александр начинал рассказывать, как каждый день застилает постель в маминой комнате, а на утро обнаруживает смятое покрывало с отпечатками от маминого тела… А потом Александр вместе с Ириной ездили в Корею, где на полном серьезе консультировались с врачами по поводу возможности… клонирования Галины Александровны.

Как, почему абсолютно трезвый, деловой, рациональный человек — Ирина — мирилась со всем этим? Я наблюдала ее в разных ситуациях. Однажды мы вместе ездили на кинофестиваль в один южный город. Ира тогда была продюсером компании «НТВ-кино». Наверное, я не открою большого секрета, если скажу, что судьба основных призов обычно ясна задолго до церемонии закрытия фестиваля. Ирина как продюсер провела большую предварительную работу, и ей твердо пообещали, что проект ее компании будет отмечен. И вот идет церемония, всех награждают, а «НТВ-кино» — нет. Ирина, мягкий в жизни человек, металась по гостинице, как раненая тигрица: «Меня в Москве ждут с призом. Я не могу возвращаться с пустыми руками!..» Не буду утомлять вас деталями, но приз за представляемый Ириной фильм ей вручал… тогдашний спикер Госдумы. Вручал с извинениями, цветами и бутылкой шампанского, всячески пытаясь загладить неловкость. К чему это я? К тому, что все, кто писал об Ирине как о женщине, растворившейся в собственном муже, не имеющей своего дела и интересов, были не правы.

Так вот: как столь деловой и практический человек мог мириться с крайним мистицизмом мужа? У меня один ответ: она очень его любила и прощала любые чудачества.

Для Александра делом жизни стало возвращение фамильного особняка на Арбате. В этом доме выросла его мама, мимо этого дома Галина Александровна все время гуляла вместе с маленьким Сашей и всегда на несколько минут куда-то отлучалась. «Я только потом понял, что мама заходила вовнутрь, возвращалась с заплаканными глазами...» Благодаря дружбе с офтальмологом Святославом Федоровым и хорошим отношениям с тогдашним мэром Москвы Юрием Лужковым Пороховщикову удалось этот дом заполучить. Правда, не навсегда, в аренду на 49 лет, но… «мама (к тому времени ушедшая! — Прим. ред.) была так рада!».

— И вот я в первый раз пришел в этот особняк, а там грязь, вонь… Там же бомжи ночевали, — рассказывал мне Александр Шалвович. — Пока рабочие выносили мусор, я пристроился в углу на каком-то облезлом диване, сел, достал из кармана бутылку водки и… провалился. Очнулся на балу… Стены грязного вонючего особняка теперь отливали алебастром, на потолке висела золоченая люстра. Раздались звуки вальса, и вдруг в вихре мимо меня по мозаичному паркету стали проноситься танцующие пары: дамы в светлых длинных платьях, кавалеры во фраках и военной форме… Снова проваливаюсь во тьму. И снова пробуждаюсь. От истошного крика. Вижу, как в этот же особняк врываются красные, как выволакивают мужчину, как издеваются над хозяйкой… Вижу, а пошевелиться не могу. Что это было — сон, видение? Но в тот день во мне родилась идея снять такой фильм: историю одного дворянского дома на протяжении веков…

Это кино Пороховщиков так и не успел снять. Но дом будоражил его сознание постоянно. Александр часто признавался, что слышит чьи-то шаги, девичий смех… Когда умерла первая собака Пороховщиковых, Ирина устроила на балконе дома… могилку.

Вообще-то в этом доме жить было нельзя. Согласно решению мэрии, здесь должен был располагаться музей, Александр Шалвович мечтал выкупить у коллекционеров свои фамильные картины — их Галина Александровна продавала в лихие времена. «У нас был и свой Репин, и Васнецов, — тяжело вздыхал Пороховщиков. — Дал слово маме, что верну картины! Надо много работать, денег они теперь стот бешеных».

Пороховщиковы  перевезли в особняк спальню, потом кухню. И зажили, не очень афишируя сей факт. Потом многие говорили: нельзя было здесь поселяться, проклятый дом, много горя впитал в свои стены, тяжелой аурой пресытился… А Пороховщиковы, словно назло судьбе, демонстрировали неверие в приметы. В «нехорошую дату» 13 мая (в день их регистрации, но только много-много лет спустя) у их соседей родилась дочь. Пороховщиковы сразу решили, что станут крестными родителями. И стали. Повсюду говорили: у нас теперь есть дочь. Правда, надежд на кровных детей не оставляли и задумывались о суррогатном материнстве. Однако в последние два года на них посыпалось столько горя, столько роковых обстоятельств, что заняться столь серьезным делом не удавалось: к «суррогатной» теме надо приходить спокойными, умиротворенными… Не дали.

Сначала Иринин брат подал на нее в суд, желая заполучить родительскую квартиру, потом на Александра подала в суд сводная сестра — тоже из меркантильного интереса. Со стороны казалось, что это чей-то хитроумный дьявольский план — испытать семью на прочность. Расшатанные нервы сделали свое дело: здоровье Александра стало сдавать, пара, которая и так очень страстно и бурно жила, стала часто ссориться. Потом Александр, предположительно с инсультом, попал в больницу, из которой уже не вышел. За это время, по официальной версии, в том странном доме раздался телефонный звонок: кто-то сообщил Ирине, что ее муж умер. Остальное вы знаете.

Могли ли этот жуткий сценарий воплотить в жизнь заинтересованные люди? Могли ли, зная эмоциональность Ирины и ее любовь к Александру, довести ее до самоубийства? Просчитали ли, что Александр, с его-то букетом болезней, без жены долго не протянет, и тогда наследство достанется тому, кто все это затеял? В этом деле и по сей день остается много вопросов. Неужели следственные органы не могут расшифровать, кто и откуда звонил Ирине? А может, звонка и не было? Может, кто-то закинул эту информацию, чтобы убедить всех в том, что Ирина наложила на себя руки?..

Когда-то в личной беседе Александр Шалвович мне признался: «Завещаю себя похоронить рядом с мамой и дедушкой. В ногах у них, потому что я мизинца их не стою». Конечно, он тогда и помыслить не мог, что его любимая маленькая Ирка уйдет из жизни раньше, и не позаботился о расширении фамильного кладбища. В итоге получилось чудовищно: Ира лежит на Ваганьковском, Александр — в селе Рождествено.

Ну а что с наследством? Говорят, Александр Шалвович не оставил завещания. Правда ли это — кто ж теперь выяснит. В собственности Пороховщиковых находилось две квартиры в центре Москвы, родовой особняк на Арбате и домик в Подмосковье. Мистический арбатский особняк по закону должен быть возвращен в собственность московской мэрии. На одну из квартир претендует брат Ирины Пороховщиковой, так как недвижимость ранее принадлежала их родителям. Остальное должно отойти двоюродной сестре актера, но только в том случае, если на наследство не начнут претендовать сестры Пороховщикова по отцу, которые сейчас живут в Грузии. В свое время актер в их пользу отказался от имущества отца. В случае же, если Пороховщиков все-таки оставил завещание, то, скорее всего, оно было в пользу Ирины, а это означает, что все имущество актера перейдет к ее брату……

Если бы Ирина в ночь с 9 на 10 марта не умерла, сейчас она была бы богатой вдовой. Простите за кощунство, но к такому статусу стремятся немало женщин — примеры мы с вами знаем. А Ирина не смогла жить без любимого. Невероятной чистоты человеком была! Даже смерть этих двух необычных людей не обошлась без мистических знаков и «говорящих» чисел: Пороховщиков был похоронен в день сороковин Ирины. А умер Александр Шалвович на Пасху. Говорят, что в таких случаях душа усопшего обязательно попадает в рай. Хочется верить, что разлученные на земле они встретятся на небесах.

Илона Егиазарова