С Сандрин Боннер встретился кинообозреватель «Известий» Юрий Гладильщиков. Архивный материал от 09.02.04

— Желали ли вы изобразить что-то вроде роковой женщины, фам фаталь?

— Вам показалось, что я в фильме фам фаталь? По-моему, нисколько. Я вообще не роковая женщина. Другое дело, что меня очень занимала загадочность поведения моей героини. Мы с режиссером Патрисом Леконтом много дискутировали о таком понятии, как «желание» (тем более что моя героиня откровенно говорит в фильме о многих предельно интимных ситуациях). Она роковая в том смысле, что вольно или невольно (а какая женщина знает, что и когда происходит вольно или невольно?) соблазняет мужчину, к которому ходит на исповеди. Да в общем, между нами, и хочет его соблазнить, сохраняя при этом предельно возможную дистанцию.

— Напомнила ли вам эта роль о каких-то предыдущих?

— Ха!.. Как ни странно, я редко изображала взбалмошных женщин, но когда моя героиня говорит человеку, которому исповедуется (уже открыв ему, что она догадалась: он — никакой не психоаналитик): «Это отвратительно! Вы все знаете обо мне, а я ничего про вас. Мне хочется вас убить!»… Когда она говорит это, она похожа на двух самых монструозных моих персонажей в «Мсье Ире» и «Церемонии преступления». Другое дело, что по ходу фильма моя героиня снимает с себя ложь, как снимают одежду. Но вообще это особый фильм. Это не комедия, не триллер, не драма — в чем его и прелесть.

— Много ли общего между вами и вашей героиней?

— Очень близко приближаться к персонажу — опасно. Нельзя соединять кино и жизнь, иначе станешь неадекватной. Я стараюсь, чтобы кино оставалось для меня только работой. Да, это страсть тоже, но прежде всего работа. Тем не менее в каждой роли — процентов пятьдесят от тебя самой. И процесс создания персонажа происходит так: к себе — потом психологически и ментально от себя. К себе — от себя!

— Вы верите в силу психоаналитической терапии (кстати: как хорошо, что она все еще не слишком модна в России)?

— Верю, если эта терапия продолжается недолго. Ну, несколько сеансов. Но если человек всерьез, неделя за неделей, ходит к психоаналитику пятнадцать-двадцать лет, оставляя за возможность исповедоваться гигантские деньги, это уже само по себе превращается в болезнь.

— Ваша героиня постоянно курит. Французское кино кажется последним в мире (за исключением российского), где в кадре можно курить. Это что — ваш вызов Голливуду?

— Да я и сама курю (и на самом деле во время интервью курит). Вы рассматриваете это как вызов Америке? Очень забавно. Мне нравится такая трактовка.

— Ваш фильм дает очередной повод поговорить о войне полов. Что вы думаете о такой войне?

— Я все-таки оптимистка. Я верю в то, что мужчина и женщина способны построить совместную счастливую жизнь. К тому же я и сама замужем — уже девять месяцев! Это забавно в том смысле, что я вышла замуж за месяц до начала съемок, когда примерно так же смотрела на отношения «мужчина — женщина», пребывала почти в том же отчаянии, что и моя героиня. Но теперь вот, как видите, изменилась.

— Я слышал, будто ваш новый муж — сценарист.

— Это так. Больше того: мы собираемся писать совместный сценарий.

— Вы ведь, кажется, прежде не писали?

— Не писала. В том и проблема.

— Традиционный вопрос для французских звезд. Вы хотели бы работать в Голливуде?

— Нет, и это честно. Мне достаточно известности во Франции. У меня там хорошая позиция. Но вообще в отношениях «Франция — Америка» много искусственного. Все у нас постоянно ворчат: «О, опять эта Америка! Как от нее тошнит! Как они всюду проникают! Как надоело американское культурное засилье!». Но, как правило, если кого зовут туда работать, он идет.

— Вопрос, который наверняка задают вам все русские. В фильме «Ист-Вест» вы снимались с Сергеем Бодровым-младшим, иконой нашего нового кинопоколения, трагически погибшим во время съемок своей новой картины. Остались ли у вас какие-то особые воспоминания о нем?

— Я запомнила его как очень смелого мальчика — отважного во время работы. Чистого, красивого, с ясным умом. Когда я узнала о трагедии, я была искренне потрясена. И еще я подумала о его отце, Сергее Бодрове-старшем, которого тоже очень хорошо знаю. О том, какая это трагедия — потерять сына.

— Можно задать вопрос для женщин? Какого образа жизни вы придерживаетесь, чтобы оставаться юной, красивой — настоящей звездой?

— Это комплимент? Спасибо! Я должна заметить, что ни в чем себя не ограничиваю: ем мясо, жареную картошку, пью вино…

— … также пьете пиво (Боннер проделывает это во время интервью)...

— Да! Но при этом много занимаюсь спортом, шейпингом, танцами.

— Балетом тоже (Боннер демонстрирует в фильме некоторые давние навыки)?

— Сейчас меньше. Я забеременела(кинообозреватель «Известий» не мог не уставиться на ее фигуру)… Это случилось десять лет назад… И вынуждена была оставить регулярные занятия балетом, а после рождения дочери все-таки чуточку раздалась (чего уж точно не скажешь).

— Ваша дочь тоже будет актрисой?

— Ну, об этом пока рано гадать!

Femme fatale французского кино

Сандрин Боннер — звезда таких увековеченных призами и зрительским вниманием фильмов, как «Под солнцем сатаны» («Золотая пальмовая ветвь» Канна), «Жанна д'Арк: ее битвы», «Церемония преступления», «Ист-Вест». Она работала почти со всеми ведущими режиссерами Франции: Морисом Пиала, Аньес Варда, Жаком Дуайоном, Клодом Сотэ, Жаком Риветтом, Клодом Шабролем, Режисом Варнье. С автором «Близких незнакомцев» Патрисом Леконтом она когда-то создала «Мсье Ира» — этот фильм знают в России только продвинутые киноманы, зато хранится он у них на особой полке шедевров. Там она — неожиданно, к финалу — оказывается женщиной-дьяволом. В загадочных «Близких незнакомцах» Боннер изображает другой тип странной женщины, которая из-за интимных проблем в семье идет к психоаналитику, но ошибается дверью и попадает к какому-то незнакомому мужчине. И уже зная, что тот не психоаналитик (а мужчина скрывает правду, влюбившись в героиню Боннер), продолжает ходит к нему на исповеди. Цель ее поведения — долгая загадка.