Сергей Лобан стал триумфатором Московского международного кинофестиваля. Его фильм «Шапито-шоу», выходящий в прокат, был награжден специальным призом, а председатель жюри Джеральдин Чаплин, чествуя Лобана, прямо на сцене вынула из бюстгальтера свою визитку и попросила звонить и приглашать сниматься. «Вокруг ТВ» пообщался с режиссером.

НОВОСТЬ

07:31, 19.09.2024

«Надо по любви»: Ольга Бузова озвучила планы на беременность

Звезда мечтает стать мамой.

Для справки: Сергей Лобан прячется от публики за темными стеклами очков и предпочитает говорить «мы» вместо «я», подразумевая творческое объединение «СВОИ-2000» – коллектив молодых людей, которые снимают кино, играют в театре и выдумывают необычные культурные проекты.

– Итак, Сергей, позвонили ли вы Джеральдин Чаплин?

– Нет еще. Но мы серьезно думаем, в каком фильме ее снять, потому что нельзя упускать такую великолепную возможность.

– Вы говорили о том, что хотите показать «Шапито-шоу» в Венеции, но в итоге – только ММКФ. Почему?

– Нет, мы не готовили его к Венеции. Наоборот, мы боялись, что там его не поймут. Хотели показать в Каннах, но не успели даже черновой вариант подготовить. А ММКФ – наиболее удачная для нас площадка. Я изначально думал, что нам надо там быть. Во-первых, друзья смогли прийти и увидеть наш фильм на большом экране, а во-вторых, для пиара фильма ММКФ – престижная площадка.

– Кого считали своим главным соперником? Знаю, например, что многие члены вашей съемочной группы интересовались картиной «Сердца бумеранг» и приходили на премьеру.

– Да, мы смотрели его… К сожалению, нам удалось посмотреть на этом фестивале мало фильмов: постоянная суматоха, общение с прессой. Посмотрели, например, испанский фильм «Волны» не целиком и даже не предполагали, что он может стать победителем.

– Вы определили жанр «Шапито-шоу» как шар… Как такое вообще вам пришло в голову?

– Это не жанр, а структура. Наш фильм ведь действительно круглый – за счет игры со временем. Его можно смотреть с любого места и в любой последовательности, то есть крутить. Мне кажется, это удачная формулировка. Лучше и не придумаешь.

– У вас в картине есть эпизод, в котором герои спорят о фильме Михалкова «Утомленные солнцем». Сын говорит: «Не могу понять, как талантливый режиссер мог так опуститься, снять такое фальшивое кино». На что Отец искренне негодует: «Опуститься?! “Утомленные солнцем” – это опуститься?! Тогда я совсем перестал понимать молодежь». Интересно, идея упомянуть в диалоге Михалкова появилась уже перед ММКФ?

– Нет, конечно. Эпизод появился еще на съемочном этапе, но планировался не Михалков, а другой режиссер. Нам было без разницы, кого раскритикует Cын. Нам было важно, чтобы это был серьезный художник, который, по мнению многих, не соответствует своей былой крутизне. У нас были варианты, например, с Германом. А потом на озвучке появилась идея с Михалковым, который в эту историю вписался идеально.

– А вы на чьей стороне – Сына, который критикует Михалкова, или Отца, который защищает Никиту Сергеевича?

– В данном случае я, конечно, на стороне Отца. Сын говорит явную глупость, притом делает это для того, чтобы вернуть к себе потерянное в предыдущих эпизодах уважение. Нам, конечно, не близка позиция, когда кто-то хочет подняться за счет критики другого, более существенного, чем он сам.

– Вы часто говорите про героев «Шапито-шоу», что они «лузеры и неудачники, которые побеждают, как и всегда». И не совсем понятно, вам-то эти герои симпатичны?

– Нам, конечно, симпатичны. Более того, это мы сами. Мы никого не придумывали.

– Почему в одной из частей фильма вы подняли тему Виктора Цоя? Не совсем вроде понятный для международного жюри герой…

– Потому что Виктор Цой – это часть нашей отечественной мифологии, и мы развитию этой мифологии хотим способствовать. Он был у нас и в фильме «Пыль», и, вероятно, какими-то отголосками будет появляться в следующих картинах.

– Вы вышли за пределы кино и начали в реальной жизни раскручивать двойника Цоя – Рому Легенду, в Интернете ведете блог еще одного персонажа фильма – Киберстранника…

– Да, мы хотели не просто снять фильм, а создать масштабный медиапроект и проследить, как смогут жить наши герои в реальном мире.

– Как у Ромы Легенды складывается сейчас карьера?

– Пока нечем похвастаться. Пока так же, как в фильме. (Смеется). Но надеемся, что прокат нам поможет переломить ситуацию.

– А чьи бы эрзацы вы хотели создать еще? Кого вам не хватает в нашей культуре?

– Даже не знаю… Может быть, Вадима Шефнера…

– Сами вы, насколько я знаю, поклонник творчества Бориса Гребенщикова**. Почему он никак не фигурирует в ваших фильмах?

– (Улыбается). Потому что Цой и Мамонов – это настоящие мифологические бренды, а Гребенщиков** – фигура более сложная и комплексная. Мне кажется, что в нем нет однозначной простоты и ясности, поэтому мифом ему становиться пока рано.

– Знакомство с Мамоновым (Петр Мамонов также играет в «Шапито-шоу». – Прим. ред.) как-то изменило вас?

– В какой-то момент он нам очень помог. Все началось со спектакля, который наше творческое объединение делало вместе с Петром. Многие вещи он нам прояснил, хотя я не могу сказать, что он стал для нас учителем. Он сам действует интуитивно и объяснить может не все, но при этом после общения с ним мозг начинает соображать правильно, и ты сам начинаешь понимать, как надо действовать в театре или в кино. Мамонов стал для нас школой.

– А если говорить о каких-то нравственных ориентирах?

– Нет, что вы! У Мамонова свои дела, у нас свои. Да и с нравственностью у нас все в порядке.

– Вы признавались, что вам интересна поп-культура. В то же время вас считают ярким представителем андеграунда. Как могут сочетаться два этих явления?

– В поп-культуре нет ничего плохого. Самое интересное происходит именно там, и кроме того, это огромное поле для эксперимента. Вот, например, «Шапито-шоу» – это синтез поп-культуры и андеграунда.

– Вы любите эпатировать. Это для вас игра или вызов обществу?

– Это не совсем эпатаж. Это такая наша защита. Мы боимся людей, социума, чувствуем себя незащищенными и неуверенными. Наш эпатаж выходит из нашей обороны. С одной стороны, мы хотим стать известными, чтобы иметь больше возможности развиваться, а с другой – терпеть не можем известность и популярность. В нас борются все время эти противоречия и вырастают в такие формы.

– На закрытии ММКФ ваша съемочная группа, конечно, выделялась: держались все вместе, не снимали очков. Тоже было неуютно?

– Да нет, там было нормально. Мы же были среди друзей и пьяные, поэтому было уже все равно.

– Вообще складывается ощущение, что вся ваша съемочная группа – это закрытая тусовка друзей…

– Про друзей – правда, но тусовка не закрытая совсем. Может, так кажется, потому что мы стараемся общаться только с теми людьми, с которыми движемся в одном русле и одинаково смотрим на мир. Думаю, так ведут себя все. Мы создали экспериментально-творческое сообщество «Свои-2000», которое как раз и помогает его участникам признавать своих друг в друге, поддерживать идеи друг друга… Но при этом это не секта какая-нибудь, туда всем творческим людям путь открыт.

– К слову, о творческих людях. У большей части вашей съемочной группы нет киношного образования, тем не менее ваши фильмы получают призы международных кинофестивалей. Выходит, для того, чтобы заниматься кино, специальное образование не нужно?

– По основам кинообразования наш опыт не ударит, но лишним образование не бывает (улыбается). Возможно, мы развяжем руки тем, кто считает, что не может заниматься кино, потому что этому не учился. Важно, чтобы человек мог осмелиться экспериментировать, не опираясь на мнение авторитетов.

– Вы часто говорите о том, что человек в первую очередь должен быть творчески свободным. Вы можете похвастаться этой свободой?

– Конечно. Меня ничего не сдерживает, кроме личных границ – тех, что определил я сам. А вот внешние вещи на меня не влияют.

– Популярность не помешает?

– Нет. Популярность должна помочь обрести финансовую свободу. Если она этого нам не даст, то тогда и не нужна совсем.

Беседовала Юлия Шершакова