В российский прокат выходит картина «Фауст».

НОВОСТЬ

01:15, 20.09.2024

«Вылитый Сергей Зверев»: Лобода рассмешила новым образом

Певицу сравнивают с известными блондинами.

Сокуровского «Фауста» ждали давно. Заявленный как часть тетралогии («Молох», «Телец», «Солнце»), фильм будоражил кинообщественность по многим причинам. Во-первых, картину поддерживает лично Владимир Путин. Находясь в Германии с рабочим визитом, премьер даже похвастал: «Вот вы, немцы, нормальной экранизации книги своего Гете не сделали, а мы скоро сделаем».

Во-вторых, картина снималась в Исландии как раз в период извержения вулкана с труднопроизносимым названием. В-третьих, оператором фильма выступил Бруно Дельбонель, снимавший «Гарри Поттера», «Амели» и «Властелина колец». В-четвертых, это все-таки культовое произведение, из которого, как из гоголевской «Шинели», много чего вышло. Кстати, «Вокруг ТВ» уже подробно писал о проекте.

«Фауст» был встречен в Венеции в основном положительно. Были те, кто покидал сеанс, но были и те, кто устроил фильму овации. На пресс-конференции итальянцы почтительно обращались к Сокурову «маэстро», кто-то даже пошутил: «Львятиной запахло…». Критики поставили фильму оценку больше 7 баллов – и это хороший результат. 

Александр Сокуров признался, что вынашивал идею 30 лет.

Картина у Сокурова получилась довольно любопытной с визуальной точки зрения – снята академическим форматом 4Х3. Кадр то сплющивается, то разъезжается – так, видимо, подчеркивается тонкая грань между реальностью и ирреальностью. Некоторые эпизоды напоминают ожившие гравюры Босха.

Первый кадр производит сильное впечатление.

Во весь экран нам показывают мужской половой орган – причем мертвый. Далее Фауст с отцом азартно потрошат труп, вываливая из него сердце, кишки и прочий ливер. Еще есть эпизод, когда отец Фауста долго копошится в гениталиях пациентки и выуживает оттуда вареное яйцо, которое она… тут же съедает. Есть роскошный Гомункулос. Но самое жуткое – это, конечно, Мефистофель, который предстает не дьяволом, а всего-навсего ростовщиком – правда, омерзительным. Сцена, когда он раздевается и идет в купальню, способна лишить спокойного сна на всю оставшуюся жизнь. Из попы у него торчит обрубленный хвостик, а все тело покрыто жуткими складками со струпьями. 

– Разве у нас так уж много ужасов в картине? – искренне удивляется Сокуров. – Мы многое еще сократили. Ну а что поделать – тема такова… Мы довольно сильно отошли от произведения Гете. Немецкий язык жесткий и конкретный. Делая перевод на русский язык, я не осмеливался – со своим славянским воспитанием – говорить так буквально. Что до несоответствия моих персонажей гетевским, тут все просто. Я считаю, что образ Фауста мифологизировался на протяжении многих лет. А мы сделали его живым человеком, потому что нет в его судьбе ничего такого, что не могло бы произойти с каждым. И раз подобный прием мы допустили по отношению к одному главному герою, то и другой – Мефистофель – не мог не подвергнуться трансформации. Демонизм Мефистофеля вообще сильно преувеличен. Ну подумайте сами: какой-то падший ангел вознамерился подняться на борьбу с самим Богом – разве это проявление разума? Как к столь глупой силе вообще можно относиться серьезно? Люди специально играют в эту игру, пытаются поставить между Богом и человеком персонажа, на которого можно все списать. А ведь и без всяких «проводников» уровень человеческого падения не имеет границ. Вот кажется: законченный подлец. А потом выясняется, что бывают люди и подлее…

Один из посылов «Фауста» – это предупреждение об Апокалипсисе. Конечно, подобное кино должно было сниматься в «сумеречной зоне»:

– Мы планировали часть эпизодов снимать в Ватикане, и друзья добились для меня разрешения, но ничего не получилось по экономическим причинам, – говорит Сокуров. – Однако мы и идеологически не могли снимать в Италии, потому что здесь так прекрасно, так много обнаруженной мысли, эмоции… Нам же нужна была страна, в которой остро чувствуешь конечность бытия. Мы нашли Исландию – страну с непростым прошлым, тяжелым настоящим и трагическим будущим. Некоторых мест, в которых мы снимали, просто уже не существует – из-за извержения вулкана, которое, кстати, сильно выбило нас из графика. В Исландии почему-то чувствуешь, что жизнь на Земле уже закончилась, и ты чудом уцелел с группкой людей. Всем советую съездить…

Пополнится ли тетралогия еще одним фильмом?

Напоследок Сокуров не удержался от назидания, за что, впрочем, сорвал очередную порцию аплодисментов. Отвечая на вопрос, почему в его фильме стоит очередь из желающих продать душу, он сказал:

Осталось совсем немного времени – и мы узнаем, впечатлится ли председатель жюри Даррен Аронофски философским пафосом российской картины, снятой в Исландии на немецком языке.

Илона Егиазарова, Венеция