Виктор Сухоруков не устает благодарить судьбу за поздний успех и жалуется на ловких коллег, которые украли у него сначала образ, а потом роли.

НОВОСТЬ

11:47, 15.01.2025

Вышел финальный трейлер фильма «Пророк. История Александра Пушкина» в главной роли с Юрой Борисовым

Премьера картины состоится 14 февраля.

Дайте тишины!

– Виктор Иванович, рады вас снова видеть на экране! В прокат вышел фильм с вашим участием «Овечка Долли была злая и рано умерла».

– Спасибо. Это молодежный проект, снятый в жанре фэнтези с элементами мелодрамы. Изначально на роль пробовался другой актер, но у него не получилось, и пригласили меня. Я играю настоящего ученого, профессора из прошлого по имени Громозека. Я красив как черт: наконец-то мой герой с волосами! Нет, я не жалуюсь на лысину. Обратите внимание, сколько актеров побрилось «под Сухорукова», – нынче это в моде. Кроме того, меня привлекла сама история с путешествиями во времени.

Ну и наконец, Алексей Пиманов – не только прекрасный режиссер, но еще и очень терпеливый человек, с пониманием относящийся к актерам. Он приветствовал нас утром и улыбался, прощаясь вечером. Такое встречается крайне редко.

Вообще я мало снимаюсь, но этим летом закончил работу сразу в двух фильмах. Первый – «Орлеан» Андрея Прошкина, где я сыграл экзекутора – некое олицетворение совести. Слышите перекличку: «Громозека – Экзекутор»? Кстати, в этот проект я попал тоже случайно. Ждали Сергея Маковецкого, но он был занят в съемках «Тихого Дона». Впервые за много лет мне пришлось проходить пробы и доказывать режиссеру, что я могу сыграть эту роль. Он согласился, и мы остались довольны друг другом. Второй фильм – «Охрана», уже Прошкина-старшего. Здесь я сыграл отца главной героини, инвалида.

Кадр из фильма «Овечка Долли была злая и рано умерла»

– Вам хотелось бы сниматься чаще?

– Нет. Я погружен в театральную жизнь так глубоко, что порой не успеваю восстанавливаться. Пусть это прозвучит нагло, но публика меня любит, и я отвечаю ей взаимностью. Я не заискиваю перед ней, просто ради нее себя не щажу. А какие получаю письма, записки на обрывках бумаги!

– Многочисленные награды имеют для вас значение?

– А как же! Это знаки времени, символы роста, амулеты признания. Хотя у меня, наверное, даже слишком много призов. Возможно, среди них есть и незаслуженные… Кстати, в кино чаще всего меня отмечали за роли второго плана. Получается, я мастер эпизода.

– Почему же у вас так мало предложений?

– Могу только предполагать: у меня нет агента.

– А это важно?

– Видимо, да. Сегодня агенты хлопочут за своих питомцев. Бывало, режиссер меня разыскивает, а ему говорят, что Сухоруков занят, в отъезде, болен. Как-то кастинг-директор, которая прекрасно меня знала, сказала: «Сухоруков? Но ведь он такой необязательный…» Хорошо, что присутствующие возмутились: «Кто, Сухоруков?! Да ты что! Он, как немец: аскетичный и дисциплинированный».

Понимаете, агенты получают проценты, да и я заплатил бы за продвижение. Но зачем? Для меня не существует вопросов, которые я не могу задать, мне не стыдно говорить о себе с продюсерами. Сегодня я вижу, как много неизвестных мне актеров, побритых «под Сухорукова», играют «мои» роли. Я бы сделал это лучше, интересней, но меня не позвали.

Почему-то считают дорогим артистом. Заблуждение! Я работаю по ставке 2003 года. Какая именно – не скажу, но, поверьте, не самая большая. Я даже за переработку денег не прошу. Затянувшаяся на пару часов смена – это мой подарок. Поэтому очень хочется поглядеть в глаза человеку, который говорит про мою жадность. А вот что касается слухов о моей требовательности – это действительно правда. Я педантичен, чересчур ответственен, но на площадке никогда не ругаюсь – для меня там все родные и друзья. К сожалению, сегодня в мире искусства слишком много дилетантов, людей случайных, невежественных и бескультурных, которых приходится иногда перевоспитывать.

– Каким образом вы это делаете?

– Например, выхожу на площадку, а там галдят без умолку, путаются в ногах, не дают сосредоточиться. Приходится требовать: «Дайте тишины!» Вроде такие простые вещи, но им теперь не учат. В 90-е многое рухнуло, поэтому не успели передать новому поколению опыт. Я недавно прочитал, что Ксения Собчак репетирует в Театре наций сваху в «Женитьбе» Гоголя. И я не против – пусть играет хоть всего Гоголя. Но при этом хочу заметить: я ведь в высшем учебном заведении не просто так учился – есть у нас и свои тайны, и приемы.

Вот играю я спектакль с Георгием Тараторкиным. Сажусь на скамейку и, заметив, что моя тень перекрывает его лицо, отклоняюсь, чтобы партнер оказался в луче прожектора. Никогда не стану на сцене греметь стульями, не позволю, разбив чашку, оставить стекла. Видел тут один спектакль, в котором актеры нечаянно уронили настольную лампу и не обратили на это никакого внимания. Для чего они выходят – повертеться, пошуметь, потусить? Смелость и наглость, внутренняя свобода и хабальство, бесстыдство и бесстрашие – разные вещи.

«Брат» не для всех

– Сыграв огромное количество ролей, для многих зрителей вы прежде всего «брат». Не обидно?

– Когда-то я опасался стать актером одной роли и сочувствовал Кореневу – Ихтиандру, Кузнецову, у которого были блестящие работы и до Сухова, и после. Я обожаю Тихонова, сыгравшего массу великолепных ролей, но для всех оставшегося Штирлицем. Кто знал, что я сам стану Витей Багровым – бритоголовым подлецом? Молодое поколение, узнав меня, приветствует: «Здравствуй, брат!» Иногда называют даже Сергеем, видимо, имея в виду Бодрова. Я откликаюсь и не переживаю. Слава богу, что со мной это произошло, а ведь у тысяч моих коллег так и не было в биографии колокольной роли. На самом деле эта роль заметная, но не знаковая, потому что сегодня я слышу: «Твой «Остров» прекрасен», «Мы видели твоего Павла. Какой ты клевый!»

– Балабанов не выдвигал никаких условий, когда брал вас на роль?

– Нет. Я дисциплину не нарушаю. Единственный раз меня застукали на фильме «Про уродов и людей», когда в коробку из-под молока я налил водку и не спеша попивал. Меня поймали и отправили в больницу под капельницу. В течение десяти дней по утрам я ездил на съемки, а после возвращался обратно. Продюсер Сергей Сельянов даже отказался выплатить мне гонорар: «Плохо себя вел!» Я стал ныть, просить прощения, и он меня пожалел. Кстати, впервые об этом рассказываю… Я слишком долго ждал внимания кинематографа, а когда это случилось, самому себе пообещал: «Не подведу никогда!» К слову, даже в театре, когда меня уличали в нарушении дисциплины, я не сорвал ни одного спектакля.

– Почему продолжение «Брата» так и не состоялось? Вы ведь обсуждали это с Балабановым.

– Я неоднократно говорил и с Сельяновым. Видимо, одна из причин в том, что мне не доверяют. След от этого фильма уж больно яркий, ожоговый, как бы не навредить… Представляете, если появится какой-нибудь бакалейный «Брат-3»? Это же стыд и позор!

– А вам приходилось сталкиваться с криминалом?

– Один раз, случайно. Решил обменять квартиру и чуть не оказался в канаве. Бог уберег… Но этот мир не знал, так что мой герой целиком придуман из нюансов, наблюдений, соткан из многочисленных черт. Виктор Сухоруков не имеет отношения к этому сюжету – я домашний, боязливый, покорный.

– Вам знакомо предательство?

– Не то слово! Это самое отвратительное качество. Это даже не черта характера, не поступок! Предательство в любом контексте и форме – преступление. Через меня перешагивали, и не раз, но я сделал выводы…

– Вы чудесно выглядите, особенно если принять во внимание вашу, мягко говоря, непростую жизнь. В чем секрет?

– Может, гены? Но вряд ли… Могу только предполагать. Вообще, химия, если говорить об алкоголе, оставляет больную печень, мешки под глазами, морщины. Но есть еще и дух. Внутренне я стремлюсь к искренности, милосердию, доброте. Больше скажу: много лет я высекаю благодарность к жизни. Поверьте, это не простые слова – я действительно так живу. Меня многому научили потери. В свое время, оказавшись перед выбором «или – или», вскочил на подножку последнего вагона. Изменился до такой степени, что сегодня сам сомневаюсь: а тот ли это Сухоруков?

– Я встречала людей, которые, отказавшись от всяких излишеств, становились просто невыносимы…

– Существует такая вещь, как замена. В спектакле «Старший сын» я проливаю ведро слез, которые пьянят лучше любого алкоголя. Спиртное мне неинтересно со времен «Брата-2», после съемок которого у меня случился последний запой. Но при этом я понимал, что, избавляясь от напасти, человек меняется. Нечто яростное, агрессивное, дикое вырывается наружу и выплескивается на окружающих. Я сказал себе: «Находясь среди выпивающих людей, не будь ханжой. В общении, взглядах – подыгрывай им».

В спектакле «Старший сын»

– У вас есть слабости?

– Я ужасный сладкоежка: обожаю пирожные с ванилью, шоколадом, кремом. А еще я сентиментален – люблю сериалы, особенно испанский «Гранд-отель».

– Есть ли у вас рецепт, как быть в ладу с собой?

– Любите родителей, помогайте ближнему. Прежде чем обидеть человека, представьте себя на его месте. Есть слова «можно» и «нельзя». Я имею в виду «Пусси Райт» и «Шарли». Между этими «да» и «нет» можно только договариваться.

Беседовала Анна Абакумова