Николай Николаев, однокурсник: «Филипп всегда был частью ее жизни, если не самой жизнью. Она отдавала себя ему самоотверженно. Помню, как я встретил ее в институте с разноцветными листочками и в очередной раз сострил: «Опять готовишь демонстративный бунт? Зачем тебе эти разноцветные листочки?» Она с какой-то непередаваемой интонацией ответствовала: «У меня есть идея сделать детскую книжку. Не написать, а сделать. Своими руками. Сначала найду тексты, затем проиллюстрирую, затем попробую создать обложку». Разве можно без умиления воспринимать эти слова? Ее намерения касались исключительно изменений мира к лучшему. Другой вопрос — как у нее это выходило».

Из последнего слова Марии Алехиной: «Для меня лишь этот процесс имеет статус «так называемого процесса», я вас не боюсь. Я не боюсь лжи и фикции, плохо задекорированного обмана в приговоре так называемого суда. Потому что вы можете лишить меня лишь так называемой свободы, существующей в России (только такая и существует в РФ), а моей внутренней свободы уже никому не отнять».