«Я был участником целой «скачки проектов». Долго возился со сценарием по повести Юрия Коваля «Приключения Васи Куролесова». Я сам его писал, но что-то не вышло. Потом «Централ Партнершип» предложили снимать «Родина ждет — 2». Я даже ездил во Вьетнам выбирать натуру. Но они что-то прикрыли этот проект, а потом опять позвали снимать «Стритрейсеров».

«Я за 10 лет снял всего три фильма и, когда мне предложили участвовать в этом проекте, я согласился без всяких сомнений: у меня не было вариантов. Я неплохо делаю картинку, и у меня, может быть, неплохой кинематографический вкус. Наверное, именно поэтому меня пригласили. Задача у меня была, скорее, ремесленническая, чем высокохудожественная: сделать ребрендинг этого романа, как бы цинично это ни звучало. Как-то его обновить, освежить. Люди ведь не меняются, и со времен Рима страсти остаются все теми же. Может быть, актуальность потеряли марки машин, бренды одежды, названия хитов и музыкальных команд, но по сути человек остается одним и тем же. Я просто что-то перелицевал, поменял какие-то детали. Мы попытались уловить веяния времени, как-то на него отреагировать, ввели аллюзию на группу «Война», что-то еще. Я – обыкновенный москвич с довольно обычными, наверное, взглядами на жизнь, и не пытаюсь строить из себя кого-то другого. Наш фильм – попытка ответить на ожидания зрителя, на общественные запросы».

«Я бы сказал так: в нашем фильме духоборческий финал. Мы за то, чтобы шанс на лучшее был. Показать плохой конец для художника легче всего, нас тоже к этому так и тянуло. Но все-таки мы сделали иначе. В этом смысле правы и Петя Ануров, и Федор Бондарчук, и мой отец Лев Прыгунов: они показали мне верный путь. Они сказали, что меня проклянут, если конец будет плохим. И я полностью согласен с ними в том, что плохим его делать было нельзя. Потому что сейчас нам нужны хорошие финалы. А кроме того, есть еще одна техническая вещь: фильмы с хорошими концами собирают больше зрителей. И это тоже немаловажная деталь».