Программа, в которой рассматриваются грани соприкосновения религии и искусства. Веры художника, подвигшей его на создание великих шедевров мировой культуры.

В прошлом практически не найти художника, который хотя бы однажды не написал картину на библейскую тему – Святое Писание изучалось еще в детстве, его символика, образы и иносказания были известны всем без исключения – именно поэтому были так популярны. Используя библейские сюжеты, можно было и с легкостью бичевать пороки власть имущих, и выражать свои потаенные чувства, и осмысливать жизнь. Современному человеку, далекому от глубинного понимания Библии, картины, использующие религиозные мотивы, в лучшем случае кажутся иллюстрациями, мало кто обращается к истокам, пытается вникнуть в замысел.

Дмитрий Менделеев в программе «Библейский сюжет» делает попытку рассмотреть все вместе – и произведение, и личность художника, и движущие мотивы, заставившие его обратиться к духовной теме. Разумеется, для Менделеева художник – это не только живописцы,  графики или скульпторы, это и музыканты, и кинотеатральные деятели: все, кто творит искусство.

Автор программы считает, что не просто так творцы интересуются Библией, он и сам пришел к религии необычным образом – благодаря Знаку.

Дмитрий рассказывает о своем посещении Ватикана, упомянув, что прибыл туда как обычный турист: поглазеть, пощелкать фотоаппаратом, отметить  «и здесь я тоже был». «… И вдруг я вижу старичка, очень благообразного, похожего на святителя Николая. Он будто бесплотный проходил сквозь толпу, не замечая никого и ничего, с каждым святым на иконах здоровался, как со своим другом. Я шел за ним… Очнулся я на коленях перед Распятьем. Там в одно мгновение я прозрел. Теперь-то понимаю: то было маленькое сошествие Святого Духа на меня, слепого и глухого».

И свое прозрение Дмитрий несет людям, приоткрывая им завесы прекрасного.

Петр Вайль о программе: «Передачи «Библейского сюжета» ненавязчиво, показательно и просто напоминают о том, что ни один настоящий художник не существует вне традиции. Ни одна книга, картина, фильм не создаются вне опыта. Едва ли не столетие об этом в России не только не напоминали, но и старались не вспоминать.

Напоминать об этом не просто надо, но необходимо: хотя бы для того, чтобы вернуть память о том, что так называемое научное мышление — плоско и скучно, что материалистическое сознание — беспросветно и страшновато, что подлинный мир разноцветен, разноголос и восхитительно непостижим».