Серия 54

• Сезон: 1
• Номер серии: 54

Падре на телефоне. Федерико говорит ему, что «ошибки нет — они объявили перед всей семьей новость дня». Федерико расстроен. Дамиан его поздравил, что он станет дедушкой, но стало только еще хуже. 
Виктория успокаивает Луису в комнате. Луиса пьет капли. Все думают, что ребенок будет у Милли. 
На кухне не понимают, «с чего вдруг все так отреагировали на беременность Андреа? Переполошились»… Милли же молчит, ушла в комнату. 
Луиса доложила Анхелике, что Милли беременна. Донья подумала на Пабло. Но Луиса сказала, что это Иво! И что она не хочет этого внука. Донья уверена, что это недоразумение, она абсолютно спокойна: 
— Ну, если так — чего уж такого. Да и ты сама, Луиса, была беременна до свадьбы — и чего тут такого?! 
Милли грустная пришла к Пабло. Поговорить. Ей надо с кем-то поговорить. Но он посылает ее к Иво: 
— Иди, отметьте это вместе. Аборт будешь делать или как? 
Милли ничего не понимает… Милли пояснила, что ребенка ждет Андреа! А то Пабло распетушился, судит ее — и Милли за это на него разозлилась. И ушла. 
Луиса мечется по комнате. Федерико это злит. Он пытается ее успокоить. Сказал, чо завтра все уладит. 
Иво снова отловил Милли. Едва ее остановил. Она сказала, что ребенок — К НЕЙ это не имеет никакого отношения. 
Донья спрашивает Милагрос — что у той с Иво. И потом говорит, что она не бросит ее, поможет, Милли обязательно родит этого ребенка. Милли снова удивляется, теперь и Донью поправила, что беременна Андреа! Милли: 
— В этом доме у всех крыша поехала!.. 
— Точно! У всех. 
Падре говорит Федерико, что кошмар стал реальностью — его дочь ждет ребенка от его сына. Федерико говорит, что новость еще не переварил и просит забрать Милли, куда угодно! 
Лина хочет сделать Бобби подарок. Просит в долг у Милли. Но у той ни гроша. Милли придумала, ЧТО Лина ему подарит! 
У Луисы раскалывается голова. Бернардо принес маску со льдом. Ушел. Лина остается на «шухере», а Милли пошла к Луисе. «Луиса же с маской на глазах и ничего не видит». Милли тихонько пробралась в комнату, достала одеколон для мужчин. Лина смотрела в скважину, за чем ее и застукал Бернардо, схватил ее в тиски, закрутил, ругает, она же говорит, что она пыль сдувала. Незаметно в потасовке выскочила Милли, наругалась что Бернардо пристает к Лине(?!!) и увела ее. Бернардо пристыдился... 
Андреа не понимает, чего это родственники так отнеслись к новости о ребенке — точнее, НИКАК. На Андреа — ноль внимания!? 
Падре и настоятельница думают что делать. Рассказать им правду?.. Дальше лгать уже некуда... 
Рамону надоело, что Рокки постоянно смотрит на Викторию и вздыхает, «как боров перед бойней»… «Тьфу!» Рокки говорит, что хочет жениться на Виктории. Рамон говорит, что у него нет шансов, ему лучше о ней забыть. «Ни мускул, ни яркой личности, ни даже одежды. Надо показать ей, что ты мужчина — где мышцы?! А того, другого, надо убрать». 
Бобби пришел к Иво, но тот еще не приехал. Лина пришла, дарит подарок. Бобби удивлен — с чего это вдруг?.. Одеколон ему понравился. А повод — день святого валентина. 
— А я здесь при чем? 
— Ну, ты же говорил, что любишь меня... 
— Да что ты! Ты что-то путаешь, я не мог этого сказать. 
Лина расстроилась и ушла. А Бобби надушился. 
Бизнес на улице: Гамуса обливает людей из ведра, а следом Милли продает майки... 
Федерико по телефону пообещал падре подумать по поводу Милагрос. Андреа принесла кофе. Что-то требует. Она думала, что Феде будет рад новости о ребенке... 
— Да ну, я чокнусь, надо же было быть таким идиотом!! 
И ушел. 
Иво не понял, чего это от Бобби так пахнет… Говорит, что не хочет думать. Вот, вляпался… Самое страшное — он теряет Милли. А Андреа замуж хочет!? Что делать?? Он боится потерять Милагрос.. 
Анхелика плачет. Бернардо снова пытается выяснить, что такого было в той поездке. Она сказала, что Федерико хотят убить, «тот человек безумен и может это сделать»… Берни предлагает сообщить в полицию. Но это же абсурд — человек-то в психушке сидит. 
— Федерико хочет убить настоящий, родной отец Иво... 
— Кто??? 
Донья рассказала про этого человека. На него, якобы, было совершено нападение и его сильно избили. Кто-то пытался его убить. 
Гамуса заметил, что Милли плакала, и грустит. Собрался «оторвать голову» тому, кто ее обидел! Но Милли лишь хочет отныне зарабатывать еще больше — на целый дом, и все они будут жить вместе. 
Рамон тренирует Рокки. Рокки сообщил Виктории, что собрался попросить ее руки. Она этим недовольна, выкинула его в бассейн!! 
Иво ворвался в комнату Милли, выгнал Лину и заставил Милагрос его выслушать! 
Падре у Федерико. Падре просит все рассказать Милагрос. А Феде просит ее забрать. Но падре настаивает: чтобы разлучить ее с Иво — нужно что-то убийственное. И Федерико согласился сказать, что он ее отец. Только просит поддержки — пусть падре будет рядом, ведь Милли ненавидит отца… И они пошли домой. 
Иво говорит Милагрос, что не хочет ее терять. Он хочет все по-прежнему. Но Милли говорит, что с ребенком она драться не будет. Она может «отбить у дылды парня, но лишить ребенка отца — никогда!» Иво как ни возмущался — ничего сделать не смог. 
Бернардо успокоил Донью и пообещал принести липовый чай. 
Падре и Федерико пришли в особняк. Попросили Лину позвать Милли. Тут Иво с Бобби. Феде сразу учуял свой одеколон — «но он дорогой и его только в Нью-Йорке можно купить». Ну Бобби и понял, что Лина стащила одеколон у Федерико. Пришла Луиса, поговорить с Иво. Бобби смылся на кухню. Луиса говорит, что «с ребенком надо что-то делать — нельзя же, чтобы он родился». 
— Но Андреа сама хочет ребенка! Она самая заинтересованная сторона! 
— А чего это ей интересоваться ребенком прислуги?? 
— Чего?? 
Рокки в ужасе, сидит на кухне: Виктория его прогнала. Но Рамон порадовал его, что уговорил Викторию, чтобы Рокки остался еще на день. И даже сказал, что она его простила. Рокки счастлив! 
Милли в кабинете. Федерико не решается все рассказать. Падре сам решил рассказать. Тоже замялся: 
— Твоя мать… э-э… ну, ты знаешь… э-э-э… что с ней произошло, ты должна знать… тем более теперь, когда у Федерико будет внук… ну, ты понимаешь?.. 
— Ничего я не понимаю, падре! Вы о чем и причем здесь все это?? 
— Дело в том, что Федерико твой… твой… отец.. 
— Отец?.. Вы мой отец??...